SOSеди. История с географией. Елена Кузнецова

р Подмосковья

      с высоты птичьего полета.

      Поселок

      Мегаполис растет.

      Наползает змеями дорог, щелкает клешнями новостроек, выбрасывает отпрыски микрорайонов. Взбежит на пригорок у болота и остановится, собираясь с намерениями. Срыть холм, осушить топи, перекинуть эстакады? Свернуть горы грунта, вскипятить котлы котлованов?

      Или замереть, окуклиться, как около недальнего подмосковного поселка Мезня, уступая место дремучим, почти мезозойским, чащам и неширокой стремительной реке?..

      Когда-то с курганов под дубами весело было наблюдать, как по-над насыпью железной дороги несется маленький, словно игрушечный, состав, отбивая чечеточный ритм. Грохочет, проскакивая виадук над речной петлей, прострачивает пунктирной линией глубину пойменных лугов под клубящимся простором небес. Скрывается в соснах на подходе к станции, оставляя будоражащее эхо, постепенно затихающее вдали.

      Нынче так же суетятся электрички, тащатся товарняки, по-марафонски размеренно бегут поезда дальнего следования. Но спрятаны они забором в фирменных серо-красных цветах РЖД, укрыты за ничьей землей, прифронтовой полосой, где есть доты, воронки и рвы, песчаные терриконы, щебеночные насыпи, ведущие в глубь земли чугунные люки и стоящие на отрезках рельсов заброшенные вагончики-времянки.

      На противоположной, восточной окраине поселка Мезня, за бывшим колхозным полем, что теперь застроено складами, вьется серой лентой вылетная магистраль М-8. Через пару километров, ближе к райцентру Гущино, пятиполосная скоростная трасса превратится в двухрядную шоссейку, изрядно побитую временем, непогодой и большегрузным транспортом.

      С юга Мезня срослась с сиамской сестрой Мамоновкой, а там уже и дымные трубы Гущинской промзоны, и городская застройка как на ладони видны. Давно пришли бы в Мезню-Мамоновку блага многоэтажной цивилизации, да речка Гуща помешала. Разлеглась в топких низинах, плодит комаров и лягушек, собирает ручейки, отходы, ниточки малых речушек, в реку Мезню несет. Та уже в саму Волгу частички здешней органической и не очень жизни доставит. На то он и круговорот воды в природе.

      Мезня течет с северной стороны одноименного поселка, узкая, заросшая илом и камышом, но с характером. Есть здесь быстрая стремнина и затянутые ряской омуты, напористые ключи, будоражащие поросшие соснами кручи над песчаными отмелями. Даже и водоохранная зона наметилась, после того как смелая застройка девяностых нацелилась на приречный парк с курганным заказником. Чуть-чуть до самых берегов не добралась, удивительно, что не дойдя остановилась. Ведь приятно, согласитесь, было б на верхнем балконе особняка посиживать с видом на закатные речные дали, воинскую часть со станцией космического слежения, а по осени устраивать утино-перепелиные охоты в заливных угодьях!

      Ан нет! Одна заря сменила другую, и разрешение отозвано, в камышах проложена топкая тропа, на песчаных пляжиках наставлены скамейки, будки для переодевания и стенды на железных ногах с «Правилами поведения на воде». Судя по количеству разбросанной вокруг алкотары заявленные опасности нетрезвых омовений никто не принимает всерьез. Иные, вероятно, неграмотны, а те – не читают по-русски. Что поделаешь! Зато некто бесстрашный и умеющий писать написал поперек тонущего с бутылкой в руке пропойцы: «Ха-Ха! Лох!».

      Вот так культурно оформлены окрестности реки Мезни, являющиеся ныне Гущинской зоной отдыха. Да и поселок здешний считается не дачная местность поселок, а городской микрорайон. Но долгожитель междуречья, несмотря на безликость нынешней принадлежности, имеет свою особенную историю и затейливую манеру, бережет их, порой являет, иногда скрывает, всегда хранит.

      Мезня ретроспективно

      Ежели, к примеру, повернуться к мезенскому прошлому передом, а к будущему задом (поскольку впереди все равно все расплывчато и неясно), много познавательного можно понаблюдать в ретроспективе. Увидеть, как патриархальную неспешность сменял энергичный век с машинами, фабриками, железными дорогами, прогрессом наук и искусств. Как вырастали в подмосковном бору дома, призванные восполнить уходящий уклад усадеб. Здесь чада и домочадцы предавались загородным утехам, пока отцы семейств возделывали столичные нивы. С утра те направлялись на службу, кто собственным выездом, а кто и поездом (у вокзала извозчиков – только свистни! Мигом куда надо домчат). А после трудов – на дачу, где под соснами самовар кипит, а с ним кипит веселье! Подмосковные вечера, праздники, гуляния!

      Дома́ друг с другом соперничали не столько величиной, сколько художественной выдумкой. Нанимали архитекторов, подрядчиков, резчиков, из рук в руки по знакомству передавали. Так и получались: башенка «Минутка» для размышлений, бельведер для наблюдений. Веранда с кружевными навесами и стеклышками разноцветными, балкончик, балюстрада. Трехколонный портик, шатровое навершие, бочка-мезонин, причудливо изукрашенный пропильной резьбой.

      Церковь возвели, в стиле модерн. Это был дерзкий шаг, страсти кипели, но построенный храм всех примирил: известный зодчий не из камня и дерева, а из железа и бетона воздвиг всевышнему