Принцесса Екатерина Валуа. Откровения кормилицы. Джоанна Хиксон

полу не высунулось круглое как луна лицо матушки, освещенное фонарем в ее руке.

      – Вставай, Метта, – пропыхтела она, с трудом взбираясь по лестнице. – Одевайся скорей! Мы идем во дворец.

      Все еще охваченная горем, я, будто смирная овечка, позволила матушке натянуть воскресное платье на мой уныло обвисший живот и истекающие молоком груди.

      Путь к королевскому дворцу мне был знаком со времен моих любовных свиданий. Мы с матушкой шли на восток вдоль реки, где воздух был чист и дома не заслоняли ярко-голубой купол неба. Прежде я часто здесь останавливалась, глядя, как скользят по воде маленькие верейки рыбаков с раздутыми коричневыми парусами или груженные товаром плоскодонные барки. Иногда на реке появлялась раззолоченная галера и, рассыпая алыми веслами бриллиантовые брызги, увозила нарядных вельмож в какой-нибудь дворец на берегу.

      В зеленых рощах, неподалеку от новой городской стены, дворяне выстроили особняки. Там над дворцом д'Артуа, владением герцога Бургундского, вознеслась самая высокая каменная башня Парижа. В тени древнего аббатства целестинцев стоял великолепный дворец Сен-Антуан, где жил брат короля, герцог Орлеанский. Соседствовал с ним королевский дворец Сен-Поль – самая большая и роскошная резиденция Парижа. Он занимал пол-лиги вдоль северного берега Сены, располагаясь против пышных лугов острова Сен-Луи. Шпили и крыши десятков зданий Сен-Поля торчали за высокой стеной из светлого камня, укрепленной башнями, где развевались на ветру штандарты и флаги.

      Старики рассказывали, что отец нынешнего правителя, король Карл Пятый, обезумевший от горя, когда один за другим восемь его детей умерли в младенчестве, с завистью взирал на просторные новые дома своих дворян, а потом решил их все «приобрести» и объединить вокруг церкви Сен-Поль. Он связал их крытыми галереями, украсил итальянским мрамором, окружил садами и парками и обнес огромной стеной. Таким образом, король заполучил роскошный дворец в прекрасном месте и предоставил недовольным вассалам строиться заново. Вдобавок бесстыдный грабеж пошел королю на пользу: следующие два его сына выжили, поскольку родились и выросли в окружении гораздо более здоровом, чем тесный и зловонный квартал старого Пале-Рояля.

      На свидания к Жан-Мишелю я бегала через ворота Порт-де-Шево, где стражники меня знали, но посланник королевы привел нас к помпезным воротам Гран-Порт – зубчатому барбакану, окруженному рядами вооруженных часовых. Жезл посланника сработал как волшебная палочка, и нас беспрекословно пропустили в обширный двор, где в шумной путанице смешались люди, телеги и волы. Стараясь не попасть под колесо и не наступить на дымящиеся кучи навоза, я не заметила, через какую арку нас провели в тихий мощеный дворик с фонтаном перед красивым каменным особняком. Это оказался тот дом, где жила королева. Здесь она закатывала свои пышные пиры, и сюда, судя по тому, сколько она произвела детей, регулярно наведывался сам король… Впрочем, ходили слухи, что не всех он зачал самолично.

      Великолепный