Прыжок в пустоту. Роман Фис

ему в ответ и пожал руку.

      – Здесь вот паркуй и пойдем ко мне в машину. Сейчас купим вина и закажем чего-нибудь покушать. Хоть Лена и наготавливает кучу всего, хочется иногда купить еду, а не из дома есть.

      – Теперь у меня есть только второй вариант.

      Мы оба засмеялись, но Женя, будто его отдернули, немного прокашлялся.

      Мне показалось это забавным. Я, конечно, понимал, чью они сторону будут занимать, и в большей степени вероятности это не моя сторона. Но все же он мужчина, и солидарность мужскую никто не отменял.

      Мы купили все, что было необходимо, и поднялись к ним в квартиру.

      Я помыл руки и, сев за стол, сразу же попал под перекрестный допрос.

      – Зачем ты заварил эту кашу, Слав? Тебе спокойно не живется? – спросила Лена.

      – Не жилось. Сейчас живется спокойно.

      – И кто эта девушка, к которой ты ушел? – спросил Женя.

      За окном смеркалось. Понимая, что из меня будут вытягивать информацию, мне очень захотелось сесть за руль машины и уехать подальше отсюда. Но сегодня пути назад нет.

      – Я ушел к себе.

      – В смысле к себе? Ты был не с собой? – уточнила Лена.

      – Понимаешь, в чем дело… – взял паузу, чтобы сформулировать деликатнее. – Вот мы живем себе, живем… вроде как спокойно и типа счастливо, но живем мы, не поднимая головы, на самом деле.

      – Уйдя из семьи, ты поднял голову? – спросил Женя.

      – Подниму, – бросил я. – То, что мы сейчас разведемся, а не в сорок или пятьдесят лет, дает нам вариативность в действиях. В 28 лет у каждого есть достаточно времени, чтобы выстроить свою жизнь согласно своим представлениям об идеальной жизни.

      – Хорошо, это ты о себе. А о ребенке ты подумал? – спросила Лена.

      – Вот тебе два примера: через пять лет я перестаю сглаживать конфликты и начинаю жить так, как хочу я, но не говорю о разводе. Я так же прихожу домой и особенно не скрываю, что хожу налево, но и не афиширую, что еще больше выводит из себя Еву, так как неопределенность выматывает сильнее. Она становится эмоционально нестабильна, и это сказывается на ребенке. Он видит ругань, ссоры и то, что семья не крепкая и у папы кто-то есть еще. Но живет он при этом с мамой, которая его уже не любит, а скорее и вовсе ненавидит. Даниил вырастает, и для него данная модель становится нормой. Он сам по образу и подобию начинает выстраивать несчастливую семью, гуляет налево, делая свою женщину со своим ребенком несчастными.

      – Нет, ну это ты далеко слишком заглянул… – попытался перебить меня Женя.

      – Дослушай, – продолжал я. – Либо мы разводимся сейчас, и Даниил в два своих года понимает, что мама и папа могут жить раздельно и прекрасно между собой ладить и с ним контактировать. Без ругани и травмирования психики. Я прекрасно понимаю эти доводы «сын без отца» и прочее, но кто сказал, что он без отца? Я ведь буду участвовать в его жизни, поэтому фактически ваши доводы очень зыбкие.

      – По факту ты будешь папа выходного дня, – возразила Лена. – Ты считаешь, Даниилу достаточно будет нескольких часов в неделю? Чтобы воспитать и передать часть себя,