Истинная история царевны-лягушки. Сергей Гришин

На столе лежал чистый и выглаженный наряд для пира – белая рубаха с красным узором, красный кушак, полосатые штаны и шейный платок, который отец назвал галстуком. У двери посверкивали на солнце сапоги. Я поднялся, повертел поясницей из стороны в сторону – мышцы живота были как-то чересчур напряжены. На столе белела записка от жены.

      «Принц мой, Ванюша. Мне пришлось срочно отлучиться. Дело чрезвычайное. Поэтому иди на пир один. Если кто спросит, где я, скажи – будет позже. Как услышишь стук да гром – не пугайся, а говори: «Это моя Лягушонка в коробчонке приехала». Как-то так.

      P.S.: Всё будет хорошо.

      P.P.S.: Извини за электрошок. Глупо вышло».

      Что ж, во всяком случае, эта ночь мне не приснилась. Интересно, в каком виде Василиса планирует посетить сегодняшний пир? Вряд ли в образе Лягушки. Надеюсь, и не под теми мороками, что я видел. Здоровье отца надо беречь.

      Живот что-то жалобно пробурчал, давая понять, что пора бы позавтракать. Я с ним согласился и отправился на кухню.

      – Ванюша, доброе утро! – Жанна взмахнула здоровенным ножом и одним движением рассекла кочан капусты пополам.

      – Хороший удар! Тебе бы фехтование преподавать, – улыбнулся я. – Что на завтрак?

      – Завтрака не будет.

      – Как так? – удивился я. – Готовка, вроде, полным ходом идёт.

      – Велено подготавливать блюда к пиру. Но ты присоединяйся. Поможешь, чем сможешь. Голодным не останешься – повар с пальчиков сыт.

      Кухарка была полностью права. Пока я носился от кухни к колодцу, от колодца в кладовку, оттуда с корзиной продуктов обратно на кухню, успел нахвататься пальчиками так, что уже больше не лезло. Однако и тяжести на желудке не чувствовалось. А говорят ещё, что есть на бегу вредно.

      – Жан, а ты не видела, когда Василиса убежать успела? – спросил я, улучив момент.

      Жанна пожала могучими плечами и слегка ворчливо ответила:

      – Муж должен за женой смотреть. Нечего ей летать, как бабочка беззаботная.

      – Скажи уж, что крепко спала и ничего не слышала.

      – Ну, да. Что-то сморило меня, – кухарка развела руками. – Наскакалась у плиты за день.

      – Обычно ты чутко спишь.

      – Обычно не значит всегда. Хватит болтать, дуй за картошкой! – безапелляционно скомандовала Жанна. Пришлось повиноваться.

      Освободился я только через три часа. До пира времени ещё было предостаточно. Я решил навестить моего изредка разговорчивого философа, не забыв прихватить ему и Тишке морковки.

      Однако, к моему глубочайшему удивлению, Ницше в стойле не оказалось. Я повернулся к бычку и, подавая ему корнеплод, спросил:

      – А где осёл?

      Тишка задумчиво похрумкал морковкой и поддел копытом яблочный огрызок.

      – Не понял, – сказал я. Бычок принялся яростно чавкать. – Василиса?– высказал я предположение.

      Тишка три раза кивнул.

      – А зачем она его взяла? – бычок помотал головой. Вроде как не знает. – Ей надо было куда-то добраться?

      Тишка снова кивнул. Понятно. Вскочила среди ночи, угнала осла, подкупив его яблоком. Лошадь красть,