Праведник. Валерий Петрович Большаков

облегчение, граничившее в полной опустошенностью – весь напряг, все опасности оставались на европейском берегу, их словно смывало прутовской водичкой.

      Пассажиры тоже сидели притихшие, даже так – пришибленные, с трудом осознавая, что переживаниям их, тревогам и страхам пришел конец.

      Да, впереди их ждали дежурные администраторы из службы иммиграции, но все эти формальности нервы не трепали – беженцев из Европы принимали без проблем. Не из Африки, чай.

      Не доезжая Тирасполя, остановились в мотеле «Эксотал».

      Шел десятый час вечера, так что все шустренько помылись с дороги, быстренько перекусили и завалились спать.

      Утром Лот распрощался со счастливым семейством.

      Глава 3. «Птичник»

      Российский Союз, Королев, Центр подготовки космонавтов.

      2045 г.

      ЦПК окружал большой красивый парк, а стоянка для атомокаров, равно как и посадочная площадка для техники винтокрылой, находились у главного входа, за которым тянулась узкая аллея, обсаженная кустами смородины.

      «Недурно», – подумал Воронин и потянул носом воздух. Пахнет. Николай Петрович сунул руки в карманы, и левой ощутил касание рукоятки ПП – пистолета-парализатора.

      Поморщившись, вынул руки. Заложил их за спину и пошагал по аллее, прислушиваясь к звонким ударам по мячу – слева, за деревьями, пряталась волейбольная площадка, там занимались девушки со Станционного факультета. Их было хорошо слышно.

      Справа находилась площадка баскетбольная, там кидали мяч парни с Командирского – слышимость тоже была прекрасная.

      «Что-то подобное я уже читал, – задумался Николай Петрович. Хм… А разве бывает книжное дежа-вю?» Он пожал плечами.

      Говорят, баскетболисты ЦПК дважды выигрывали у студенческих сборных Москвы, а один раз даже вышли в финал чемпионата России.

      Все эти живописные подробности Воронин узнавал от сопровождающего – заочника Комфака Эдуарда Чибисова. Заочник Чибисов был огромного роста. Его отличало широкое, медного цвета лицо, густые темные волосы, остриженные «под ежика», редкого, фиалкового оттенка глаза и прямой маленький рот.

      В свои тридцать два Эдуард старался выглядеть солидней, поэтому говорил сдержанно, не впадая в грех эмоции, а к Воронину обращался по армейской привычке – «та-ащ командир»:

      – Я думаю, товарищ командир, – проговорил он деревянным голосом, – что будет полезно пополнить персонал станции дельным инженером-гастрономом. Экспедиция намечается не на одни выходные, а питаться всухомятку…

      – …Вредно для здоровья, – согласился Николай Петрович. – Есть кандидатура, товарищ сменный пилот?

      – Предлагаю Риту Чайкину, – сказал Чибисов, розовея. – В этом году она заканчивает «станционку», отличный специалист.

      – Симпатичный?

      – Кто?

      – Не тупи. Кто… Специалист.

      – А-а… Ну, да… В общем. К-хм…

      – Вноси в реестр.

      Воронин послушал завистливо вопли игроков да болельщиков, то радостные, то огорченные,