Моя. Чужая. Беременная. Ольга Висмут

, и я открываю глаза.

      Надо мной белый потолок. Инстинктивно дергаю рукой и едва не смахиваю стойку с капельницами.

      Что это? Где я?

      Нервно сглатываю, ощущая сухость в горле.

      Это больничная палата. Рядом с кроватью стоит прибор диагностики. У стены – тумбочка, а на ней ваза с цветами.

      Опускаю взгляд на себя. Я лежу поверх одеяла. На мне больничный халат. На указательном пальце мигает датчик, на безымянном – виден след от кольца. Странно, а кольцо куда делось? Я замужем или нет?

      Пытаюсь сосредоточиться на ответах, но затылок взрывается болью. Хочу сесть, но тело не слушается. Палата перед глазами плывет. Тянусь рукой к затылку. Нащупываю бинты.

      Да что же случилось? Совсем ничего не помню…

      Поворачиваю голову в другую сторону. Взгляд натыкается на мужчину в черном костюме с белоснежной рубашкой. У незнакомца светлые волосы и правильные черты. Легкая небритость придает его лицу усталый вид, а поверх широких плеч наброшен белый халат.

      Блондин сидит в кресле напротив кровати. Сосредоточенно печатает на ноутбуке и не смотрит на меня.

      Зато я засматриваюсь на него. Отмечаю, как его глаза следят за строчками на экране, как он морщит лоб, как костяшками пальцами трет переносицу.

      – Привет, – хрипло произношу. – Вы врач?

      Во рту сухо как в пустыне. Хочется пить, но еще больше хочется, чтобы незнакомец ответил и объяснил, что происходит.

      Он отрывается от экрана и устремляет взгляд на меня. Сосредоточенный, хмурый, опасный.

      У него такой взгляд, что мне становится не по себе. Почему он так смотрит? Будто недоволен, что я очнулась.

      – Нет, – отвечает после минутного молчания.

      Голос у него хриплый, вибрирующий. Каждый звук проходит по мне толпой оголтелых мурашек.

      Блондин поднимается с места. Неторопливо, с грацией хищника, уверенного в том, что он на своей территории, и подходит ко мне.

      – Как ты себя чувствуешь?

      – Голова болит, – признаюсь.

      Стараюсь улыбнуться, чтобы развеять возникшее напряжение.

      Но незнакомец остается серьезным. Кажется, он вообще не умеет улыбаться. Ни один мускул не дрогнул у него на лице.

      Но обращается ко мне фамильярно, на “ты”. Видимо, мы близко знакомы. Может, это мой родственник или друг…

      Хочу подняться.

      – Лежи, доктор сказал, чтобы ты не двигалась.

      Я мну одеяло и отвожу взгляд. Чувствую себя неловко рядом с ним.

      – Ты сильно ударилась затылком и всю ночь пролежала без сознания. Могут быть проблемы с памятью, – продолжает он, пристально глядя мне в глаза из-под полуопущенных ресниц. – Помнишь, как тебя зовут?

      – Я… – запинаюсь.

      Ну же, это всего лишь имя. Его каждому человеку дают при рождении.

      Но стоит напрячь память – и затылок снова взрывается адской болью, а перед глазами темнеет.

      – Не помню… – выдыхаю. – А вас? Мы с вами знакомы?

      – А что случилось, ты помнишь? – он задает новый вопрос вместо ответа. – Знаешь, где находишься?

      – Н-нет… В больнице?

      – В частной клинике.

      – Как я сюда попала? – говорить тяжело, но я хочу услышать ответы.

      – Тебя сбила машина, – хмуро отзывается он. – Я привез тебя сюда.

      Значит, он мой спаситель. Но я не помню ни его, ни того, что случилось.

      Засматриваюсь на морщинку между его бровей. Рука так и тянется разгладить ее.

      Прижимаю конечность к телу и отзываюсь:

      – Спасибо. Но я вас не помню…

      Вспоминаю след от кольца. Может быть, этот красавчик мой… муж? Нет, такое он бы сразу сказал!

      – Доктор уже осмотрел тебя, – он не замечает моего волнения. – Не волнуйся – “Эдельвейс” лучшая клиника в городе, и врачи здесь знают свое дело.

      – Можно воды? – прошу его. – Хочется пить.

      – Да, конечно.

      Он берет пластиковую бутылку, стоящую на столике. Наливает воду в стакан.

      Я густо краснею, когда он помогает мне приподняться на кушетке. У него сильные руки, а движения четкие, уверенные, без суеты. Он прикладывает стакан к моим губам.

      Прохладная вода дарует наслаждение пересохшему горлу. Пью и не могу напиться.

      – Доктор сказал много нельзя. Все, достаточно.

      Забывшись, хватаю стакан. Случайно касаюсь пальцев незнакомца. Между нами проскакивает искра, и я отдергиваю руку.

      От толчка часть воды проливается мне на грудь. Пятна расплываются по больничному халату. Начинаю неловко растирать их рукой, пока блондин осматривает палату.

      Он возвращается с бумажным полотенцем и прикладывает его к моей груди. Прячу взгляд и бормочу в свое оправдание:

      – Вы бьетесь током!

      Блондин слегка приподнимает