Одиссей, сын Лаэрта. Человек Номоса. Генри Лайон Олди

как его вдова с сыночками дела теперь поведет… Оно, знаете, еще у богов на коленях!

      – Да уж поведут, тебя не спросят! Сами управятся! При таких-то родичах, как наш гостеприимный хозяин…

      – Слава басилею Лаэрту!

      – Что слава, то слава… Издавна повелось: Автолик – на суше, Лаэрт – на море…

      – Язычок-то!.. попридержи язычок!..

      – Ну да, ну да…

      …тогда я еще не понимал, на что намекают гости моего отца. Папа Лаэрт? Дедушка Автолик? Родственники, конечно, – ну и что? Дедушка к нам и не приезжал-то никогда, да и папа все время на Итаке сидит…

      Очередной кубок, к которому я было потянулся, плавно вознесся на недосягаемую высоту. Я обиженно повернулся – но на сей раз это была не няня, а моя мама. Впрочем, вместо того чтобы поставить кубок обратно на стол, подальше от меня, она неожиданно поднесла его к губам и осушила едва ли не одним глотком. Я глядел на чудо во все глаза: никогда еще не доводилось видеть, чтобы моя мать пила почти неразбавленное вино! да еще вот так, залпом – целый кубок…

* * *

      – Ну да, ну да…

      – А я еще вот что вам скажу, почтеннейшие…

      Женщина со стуком поставила пустой кубок обратно на стол, и мальчик заметил: глаза матери лихорадочно блестят – то ли от слез, то ли от выпитого. Она уселась в стоявшее рядом высокое кресло, застеленное овечьим руном, притянула сына к себе, обняла.

      – Вот ты, малыш, наверное, и не помнишь-то дедушку, – тихо проговорила Антиклея, обращаясь к сыну, но говоря это скорее для самой себя. – А ведь он приезжал к нам… к тебе приезжал…

      – Когда? – искренне изумился Одиссей.

      Вот тебе и раз! Дедушка, оказывается, приезжал, а ему никто даже не сказал!

      Вечно все скрывают…

      – Конечно, ты не помнишь, – казалось, мать его не слушает. – Тебе тогда и года еще не было. А дедушка совсем больной был… ходить почти не мог, его в дом на носилках втаскивали… а все-таки приехал! На руки тебя взял, на колени к себе посадил… И имя твое он тебе дал, дедушка Автолик…

      – И лук! – не удержался мальчишка. – Дедушка, он добрый! он самый добрый!

      Мать ничего не ответила. Только прижала сына покрепче к себе и долго не отпускала. Потом, словно вспомнив о чем-то, вновь потянулась к кубку.

      Понятливый раб-виночерпий мигом оказался рядом; плеснул до краев.

      – А может, дедушка еще приедет? – с надеждой спросил мальчик. Подумалось: и мама бы тогда вино пить перестала.

      – Нет… не приедет. Он умер, – матери стоило немалого труда произнести эти слова, но она все же нашла в себе силы. Антиклея, дочь Автолика, вообще слыла меж людьми сильной женщиной, но сегодня был особый случай: не каждый день умирает твой отец!

      И хвала богам, что не каждый…

      – Ну и что?! – стоял на своем маленький Одиссей, не понимая, что делает маме больно. – Я с Ментором играл! а дядька-зануда со своим кенотафером… А Эвриклея сказала, что кенотафер – это для мертвых. Так, может, и дедушка…

      – Замолчи! – Женщина едва сдержалась, чтобы не ударить ребенка за кощунственные слова. Но вовремя