Я и ты. Ольга Даро

вместе и прижала к груди.

      Он воспринял твою речь со всей серьезностью, тут же спрыгнул с коня и подошел к тебе, такой высокий и статный. Ты задрала голову кверху, чтобы говорить, глядя ему в глаза, а он слегка наклонился к тебе, чтобы получше расслышать.

      – Оля, она пропала. Пошла за водой и пропала. Только ведра валялись… – говорила ты обрывисто от волнения.

      – Ты уверенна?

      – Кажется, да. Я больше не знаю к кому обратиться, – умоляюще говорила ты.

      – Пошли, покажешь.

      Даниил привязал свою лошадь к столбу, и вы вдвоем направились к ручью, когда уже начало смеркаться.

      – Как долго её нет?

      – Ну, может с час.

      – Хм, странно.

      Он шел быстрым шагом, а ты за ним почти бежала вдогонку, пытаясь рассказать какие-нибудь подробности.

      Уже на месте он стал изучать то место, где теоретически я стояла, набирая воду. Он наклонился на корточки и щупал почву, осматривал каждую травинку вдумчиво и неторопливо. А ты смотрела на него как завороженная, ожидая его вердикт.

      – Хм, кажется, я понял… – задумчиво протянул Даниил.

      – Что, что, боже, не пугай меня! – чуть не плакала ты.

      – Не переживай, жива твоя Оля и всё с ней хорошо. Если послушной девочкой будет.

      – Что? Подожди, послушной? Это не в ее стиле… И вообще ты о чем?

      Даниил встал с корточек и, посмотрев тебе в глаза, с досадой проговорил:

      – Я о том, что похитили её.

      И он показал тебе найденную им на земле монету с эмблемой другого племени.

      – Не поняла, кто похитил? Зачем?

      – Другое племя. Они всегда оставляют свой след, если приходят. Вот монету оставили. Это чтоб мы знали, кто у них невесту украл.

      – Им своих не хватает?

      – Ну не так их и много.

      – Нам надо её вернуть.

      – Нет, мы в это не вмешиваемся, – резко отрезал Даниил, – тебе пора домой, тебя обыщутся. Пошли, провожу. И не советую сюда ходить одной, особенно вечерами, они нападают только на тех, кто в одиночку ходит. Давненько похищений не было, даже не в каждый сезон.

      – Я не могу без неё, ты понимаешь? – не могла успокоиться ты, идя следом за ним.

      – Придется, – более строго проговорил Даниил и, доведя тебя до дома, наклонился к тебе поближе и попросил тихонечко, проникновенно заглядывая в твои глаза, полные слёз, – пожалуйста, послушайся меня, не лезь, куда не просят, ты не можешь ничего с этим поделать.

      – Как так-то? Это неправильно!

      – Похищенных крестьянок мы не вызволяем.

      – Но это не справедливо, – не сдавалась ты.

      – Настя, прими это как должное, – глубоко вздохнув, заключил он и, кивнув тебе на прощание, пошел на площадь.

      Ты стояла, как вкопанная у порога своего дома и не могла до конца поверить, что это не розыгрыш, что это даже не совсем игра, как мы думали. А если и игра, то играли они здесь по-настоящему и всякий, кто перейдет границы дозволенного, будет свергнут.

      Ты в ступоре зашла в избу. Матушка сразу на тебя ополчилась.

      – Ну, где ты бродишь так