Алхимики. Владимир Батаев

запомнились лучше, чем момент, когда она сама представилась. Ах да, Даниэлла…

      Хорошей памятью на имена Рейнард никогда не отличался и даже для любовниц исключения не делал. Куда проще называть их «моя дорогая», чем запоминать каждую. Впрочем, он и те имена, которыми сам представлялся, частенько забывал. Потому и не спешил назваться Даниэлле. Хотя до «Приюта Героя» она вряд ли дотерпит, да и вообще подобная таинственность отдаёт теми книжонками, которые так любят почитывать первокурсницы Академии. И, в общем-то, какой смысл называться очередным псевдонимом? Сейчас его, вроде, ни за что не разыскивают. По крайней мере, в этом графстве.

      – Меня зовут Рейнард, – представился он. – Иногда ещё кличут Лисом.

      В ответ послышалось невнятное угуканье. Значит, никогда о нём не слышала. Оно и к лучшему. Но и про обещание представиться за десертом в «Приюте Героя» она не вспомнила. Вся атмосфера таинственности и интрига насмарку, скукота. Похоже, девчонка только и думает, что об утрате своей убогой лавочки. Возможно, лучшим решением будет отсыпать ей пару десятков золотых и отправить своей дорогой. Конечно, сперва эти золотые надобно раздобыть…

      – Так вот, насчёт совместной работы, – начал он. Даниэлла подняла взгляд, кивнула и снова вернулась к тарелке, хотя судя по скорости убывания супа, была вовсе не голодна. – Ты предпочитаешь гарпий или грифонов? А может, на что покрупнее замахнёмся? Слыхал я, на дороге в Гибернию сфинкс завёлся.

      – И что там? – теперь заинтересовалась алхимичка.

      – В Гибернии-то? – переспросил Рейнард. – Да кто ж знает, никто после встречи со сфинксом не вернулся. Из последних новостей – война. Как короля ихнего убили, так междоусобица и началась. Хотя какой он король, так принцем Майклом и кличут по привычке. Только на трон взошёл, как тут и грохнули, прямиком после свадьбы. И невеста его, ну то есть жинка, сгинула. А говорят, красотка была, загляденье. Хоть некоторые считают, что она супруга и убила, да никак не могло того быть. Его ж когтями разорвали. Ну что она, оборотень, что ли? Оборотней же сразу видно, у них шерсть на хребтине завсегда остаётся, даже в людском обличье.

      Даниэлла так и замерла с ложкой, застывшей на полпути ко рту.

      – Ты ещё и собиратель сплетен, значит? – спросила она. – Какое мне дело до этой Гибернии и её короля, принца или кто он там? Я про сфинкса!

      – Ну а что сфинкс? – пожал плечами Рейнард. – Сидит себе у дороги, загадки путникам загадывает, а потом ест тех, кто не ответил. А может, вообще всех. Хотя по дороге со сфинксом только идиот попрётся, неудивительно, что никто разгадать его загадки не может.

      – А ты, значит, и по загадкам специалист? – Даниэлла отложила ложку и сложила руки на груди. – Ну-ка, удиви меня, загадай что-нибудь.

      – Да легко, – не растерялся Рейнард. – Две головы, две руки и шесть ног, а в ходьбе только четыре – что это?

      – Какой-то результат неудачного алхимического опыта? – предположила девушка.

      – Я думал, ты волосы алхимией осветлила, но нет, похоже, натуральная блондинка, – скривился