Оборотень по объявлению. Его запретная пара. Наталья Буланова

Диане?

      У меня перед глазами пронеслось воспоминание о летящей к лицу лапе. Я сглотнула, нервно выдохнув, и тут же поймала на себе два внимательных взгляда – Яра и Артура.

      Жанна до сих пор держала лапу в замахе, а вот нижняя губа ее дрожала.

      Гормоны? Они уже несколько раз это повторили. Она беременна?

      – Мое мнение берется в расчет? – спросила я, видя, как колеблется девушка. – Вроде бы я жертва, да?

      При этом вопросе глаза Жанны вспыхнули ненавистью. Жертва – от этого слова ее бомбит.

      Яр переглянулся с Артуром, последний кивнул мне:

      – Да, Ди, конечно.

      – Отпустите ее. Свадьба девушки не должна заканчиваться ее наказанием. Тем более я не пострадала.

      Яр отпустил лапу кошки, а сам повернулся ко мне:

      – Наказание не будет суровым. Я очень рекомендую не спускать такой поступок.

      Артур решил поддержать меня:

      – Ди не хочет этого, так что сделаем так, как хочет моя невеста.

      Я аж поперхнулась. Папа дернулся:

      – Что я пропустил? Ди?

      Артур гордо выпрямился:

      – Ди сегодня поймала букет невесты.

      – О как. – Отец посмотрел на меня, улыбаясь одними губами, но не глазами. – Ты же помнишь о нашей договоренности, Артур?

      – Три года прошло. Я честно выждал. – Блондин напрягся.

      Отец посмотрел на меня, на Артура, а потом на Яра.

      – Папа, – позвала я. – Нам нужно поговорить.

      Не люблю, когда не понимаю правил игры. Только мне кажется, что я начинаю во всем разбираться, как всплывают новые неизвестные. О каких трех годах говорит Артур?

      Что-то мне подсказывает, что наши прошедшие три года не зря совпадают с этой цифрой. Надеюсь, у сверхов нет никаких договорных браков и прочей чуши, да и не сверх я. Вроде.

      – Ди, я тебя подожду. Нам тоже надо поговорить. – Артур смотрел на меня так, будто не хотел отпускать.

      Я лишь кивнула.

      Когда мы сели с папой на диван в просторном кабинете, я спросила то, что меня тревожило больше всего:

      – Мама жива?

      – Нет.

      – Ты оборотень?

      – Нет.

      – Тогда она?

      – Да.

      – У меня на шее метка?

      Папа отвел глаза, будто не мог сказать мне прямо, но все же с превеликим трудом выдавил из себя:

      – Да. Это тот факт, за который мне до сих пор стыдно. Он был последней каплей, после которой я понял, что тебе не место в мире оборотней, и разделил вас. Чтобы какой-то хрен с бугра посмел…

      Папа замолчал.

      В горле пересохло, но я все же должна была спросить:

      – Кто? Как?

      Мурашки пошли по коже.

      Нет, ни один оборотень не будет надо мной властен из-за того, что не знает, куда пристроить свои зубы!

      – Я оставил вас под присмотром сестры вашей мамы. У нее частный дом в лесу, я был уверен, что вы в безопасности. Но потом позвонила Таня и сказала, что вы пропали. Мы пошли по вашему следу и нашли… Но на тебе уже был след укуса.

      Папа замолчал, а потом вдруг взвился:

      – Я уверен, что это не Жанна!