Хлопушка с прицелом. Евгений Новицкий

открывать.

      За порогом стоял его коллега Графов.

      Жнейцер невольно поморщился. К Графову он относился с тщательно скрываемым презрением.

      Однако врожденная деликатность заставила Жнейцера сделать вид, что он слегка даже обрадовался нежданному гостю.

      – Г-герман? – с заминкой выговорил хозяин. – Какими судьбами? Ну что ж, проходи…

      Герман вошел, закрыл за собой дверь и только потом сказал:

      – Привет, Мойша!

      Жнейцер снова недовольно поморщился. Он не любил, когда ему напоминали о его еврействе. Тем более что он давно сменил свое первоначальное имя Моисей на Михаил. А тут вдруг этот бесцеремонный Графов зачем-то напоминает об этом. Да еще с такой фамильярностью…

      Но и в этот раз Жнейцер заставил себя промолчать. «В конце концов, я ведь действительно Мойша, – подумал он. – Именно так меня звали в детстве. А Графов… как бы я к нему ни относился, все-таки коллега. А у нас, режиссеров, чрезмерно церемониться в общении друг с другом не принято…»

      – Здравствуй, Герман, – с запозданием ответил Жнейцер на приветствие Графова. – Так какими, говорю, судьбами?

      – А ты как думаешь? – усмехнулся Герман и зачем-то подмигнул хозяину.

      Жнейцер вконец растерялся:

      – Да я, право, не знаю, что и думать… Ты скажи лучше прямо…

      – Ну и скажу, – вновь усмехнулся Герман. – Чего здесь темнить-то? Я всего-навсего пришел поздравить тебя с успешной картиной.

      – Да что ты? Серьезно? – не поверил Жнейцер. Он впервые сталкивался с тем, что режиссер настолько радуется успеху коллеги, что даже приходит к нему домой сообщить об этом. «Нет, здесь что-то не так», – подумалось Жнейцеру. А вслух он добавил: – Впрочем, это разве такой уж успех?..

      – Еще какой! – воскликнул Герман. – Вон – во всех газетах о тебе статьи…

      – Ну, это еще ни о чем не говорит… – скромно пробормотал Жнейцер.

      – Говорит, говорит, – уверил Герман. – Тебя еще и на фестиваль как пить дать пошлют. В Канны и в остальные тому подобные места…

      – Да ладно, – махнул рукой Жнейцер. – Ты уж, Герман, не преувеличивай…

      – Может, поспорим? – предложил Герман.

      Но спорить Жнейцер не стал. Он вдруг спохватился, что даже не предложил гостю сесть:

      – А чего же мы стоим, не понимаю прямо… Пойдем, что ли, на кухню, чаю выпьем.

      – Охотно, – обрадовался Герман.

      Пока Жнейцер кипятил воду и заваривал чай, отлучившийся вымыть руки Герман вдруг вернулся с двумя бокалами, доверху наполненными чем-то темно-янтарным.

      Жнейцер вновь испытал неудовольствие: «Зачем же он без спросу взял бокалы? Мог бы и меня попросить… У него совсем никаких манер. Впрочем, хорошо, что он вроде бы ничего не разбил там, в комнате. С него бы это сталось…»

      – Сюрприз, – пропел тем временем Герман.

      – Что это? – хмыкнул Жнейцер, кивая на содержимое бокалов.

      – Коньяк! – триумфально воскликнул Герман.

      – Вот как? – приподнял брови Жнейцер. – Я вообще-то не…

      – Давай-давай, – поставив бокалы