Стрекот цикад. Аглаида Лой

надо мной купили цыгане.

      – Представляю.

      – Нет, не представляешь, – покачал головой Александр. – Табором они там не жили. Поселили парня лет тридцати, симпатичного, с бородкой, слегка полноватого, и поначалу он не доставлял неудобств. Ровно до того момента, пока не запил и не подсел на наркотики. Честно говоря, прежде у меня была иллюзия, что если они торгуют наркотиками, то сами не злоупотребляют. Как бы не так! Короче, парень не только пил по-черному, но и кололся черт знает чем, после чего у него начинался классический delirium tremens, то бишь белая горячка. Обычно апогея его состояние достигало по ночам. Он издавал жуткие вопли, выл диким голосом, ронял что-то тяжелое. Вопли были слышны даже на первом этаже, от них просто кровь стыла в жилах. Однажды уснул по пьянке с сигаретой и устроил пожар. Хорошо, соседи быстро пожарных вызвали. Потом у него рванула газовая колонка на кухне – и опять пожар. Ему тогда газ вообще отрубили в целях сохранения дома.

      – Да уж, замечательный сосед, – посочувствовал Эзоп.

      – Мешал он мне страшно, – продолжил рассказ Александр. – Сидишь ночью, работаешь, весь внутри текста – и вдруг инфернальный вопль. Аж на стуле подскочишь. Создавалось впечатление, что его там, наверху, черти на сковороде поджаривают. Не раз и не два, сидя за работой, или просыпаясь среди ночи от этих невыносимых воплей, я желал ему лютой смерти. С наслаждением в деталях представлял, как он выбрасывается из окна, попадает под машину, или его кухонным ножом убивает такой же чокнутый алкаш. Веришь, доходило до того, что начинал обдумывать способы отправить сбрендившего наркошу на тот свет. Как ни странно эти кровожадные мысли приносили облегчение, я немного успокаивался, затыкал уши берушами и снова засыпал.

      – Подарочек судьбы еще тот. А как же полиция, участковый?

      – Не смеши меня. В полицию звонил. Спрашивают: «Он собственник?» «Собственник», – отвечаю. «Ну, тогда может делать все, что хочет».

      – Однако.

      – Периодически я встречал в подъезде его мать, которая приходила к нему убираться. Со слезами на глазах она рассказывала, что у парня гепатит «С», СПИД, цирроз печени и еще куча болячек, что семья постоянно определяет его на лечение в различные клиники, но все безрезультатно. И даже прямым текстом говорила, что лучше бы он помер, потому что всех замучил. А запил он якобы тогда, когда у него умерла молодая жена, и остались двое детей. Тут уж он подсел на наркоту и совершенно слетел с катушек. Вот и скажи, смогу я возлюбить подобного человека? Правильно, не смогу. Пожалеть изредка – да. Но себя мне жальче. Иногда я задавался страшным вопросом: если бы мне ничего не грозило – мог бы я его убить?.. И однозначного ответа у меня нет.

      – Мдаа… – протянул Эзоп, разливая по бокалам Метаксу.

      – Но самое поразительное, – продолжал Александр, – что когда его зарезали по пьяному делу, у меня возникло чувство вины – будто мои мысли вдруг материализовались.

      – Гордыня, батенька, гордыня, – почти пропел Эзоп. – Спору