Курьёзы из жизни и прочие наблюдашки с размышлялками. Наталья Владимировна Солнцева

века… Из крохотного чердачного оконца открывался все тот же мрачноватый вид на местное кладбище, только уже в перспективе сверху. В этот момент как раз подъехала похоронная процессия, и стали выгружать гроб из катафалка под траурную музыку. В общем, антураж ещё тот, можете себе представить…

      И вот я в раздумьях озираюсь по углам и, наконец, замечаю то, за чем собственно сюда и залезла. На толстом ржавом крюке, вколоченном в крышу, висит веревка, перекинутая несколько раз свернутыми кольцами.

      – Ага, – думаю я, – как раз такая, что мне и нужна! Ну, хоть не напрасно карабкалась на чердак!

      И только я протянула к ней руку и дернула за конец, как снизу раздался глухой скрежет несмазанных петель, а потом «хлоп!» и тишина… Признаюсь, что в этот момент у меня сердце упало куда-то в печёнки, а все волоски на руках встали дыбом… Не помню как, я пулей вылетела с чердака и за считанные мгновения спустилась по лестничным ступеням вниз. Про верёвку тут же и думать забыла! Худшие мои опасения подтвердились… Дверь в сарай оказалась закрытой. И не просто прикрытой, а запертой снаружи на деревянную хрень, которую в деревнях часто приколачивают к дверям.

      Я приникла глазом к щели, пытаясь понять, что происходит, и чьи это дурацкие шутки? Напротив сарая сидела… Морошка и зловеще, как мне в тот момент показалось, ухмылялась, отсвечивая зелёными глазищами. Судорожно пытаюсь унять дрожь и придумать, как мне теперь отсюда выбираться? Света в сарае нет, мой фонарь остался наверху, и я за ним точно не полезу обратно на чердак, а вокруг меня почти кромешная тьма и не видно ни зги… А снаружи раздается всё та же похоронная музыка.

      Нащупываю под ногой тонкую щепку, протискиваю ее в дверную щель и начинаю пытаться повернуть этот чёртов самодельный замок. Наконец, с пятой попытки мне это удаётся, и вот они – солнечный свет и свобода! Чувствуя себя кавказским пленником, выбираюсь на волю. Кошки в этот момент уже и след простыл. Стряхивая с одежды клочья паутины, иду в дом. В саду за забором вижу соседку, поливающую помидоры – ту самую, которая рассказывала мне про Морошку и Марусю.

      Останавливаюсь. Спрашиваю:

      – А как умерла баба Маша, что с ней случилось?

      – Так повесилась на чердаке! Ты разве не знала?

      – Нет не знала. Знала бы, не спрашивала. И ещё бы кое-что не делала…

ДАЧНЫЕ ЗАРИСОВКИ. ПО МОТИВАМ ФИЛЬМОВ-УЖАСОВ…

      Как-то муж остался в Москве, и я ночевала в доме с видом на кладбище одна. Сначала не хотела выпускать кота на террасу, поскольку ночь была холодной, но он так нудно и настойчиво туда прорывался, наматывая душу на кулак своими завываниями, что я не выдержала и сдалась под его напором. Все окна и двери в доме были закрыты, я лежала в кровати и дочитывала биографию Льва Толстого при свете ночника. И только я собралась отложить книгу и сладко заснуть, как в ночной тишине дома раздался металлический лязг…

      Сон