Кровь деспота. Стефан Брег

в соляную шахту, а мать скончалась от удара через год. Вырастила меня улица. Когда попался на воровстве, меня случайно заприметил один из офицеров городского ополчения. Я стал новобранцем, а потом посмотрел на жизнь наемников и понял, кем в действительности хочу стать. Волею случая, так и получилось.

      У Энрико был обиженный вид.

      – Теперь мне вообще непонятно, где правда, где нет.

      – Правда, мой друг, – это то, что ты видишь своими глазами, а не то, что вычитаешь в книжках. Вот представь, знал я одного аристократа, который не то что в бою не был, а, проклятие, даже мышей боялся. Серьезно. Но он имел хорошее состояние, а потому заказал себе биографию, в которой предстал как многоопытный рыцарь, в неопределенное время своими руками победивший целую армию врагов. А то, что в роли его меча выступала шайка разбойников, а в роли вражеской армии – конкурент по добыче олова, конечно же не приняли во внимание. Теперь его дети будут гордиться им, а летописцы через сто лет найдут это жизнеописание и удивятся, какой герой жил когда-то. Это простой пример. Я уж не говорю про завоевателей, которые своих побежденных противников выставляют настоящими мерзавцами и безумцами, какими бы добряками они при жизни ни были. Бумага все стерпит, так что верь себе и не доверяй никому другому. Мне, разумеется, можешь верить, у нас с тобой общие цели и интересы. Я помог тебе поставить на место брата, буду помогать и впредь.

      Наш экипаж добрался до большой развилки. Одна часть тракта, такая же широкая, добротно вымощенная, уходила на север Мальдиона, в сторону вольных городов. Другая часть, как указывал знак, вела на восток, в Саракс – пограничный город, после которого наше путешествие будет проходить уже по чужой стране. Дорога была насыпной, отвратительной по качеству. Она виляла между каменистыми насыпями и уходила вверх. Предстоял подъем. Путь по Дымным Холмам всегда представлял собою сложность, но, на счастье, у нас две лошади, да и повозка не отличалась тяжеловесностью. Перед подъемом мы дали животным отдохнуть и пощипать травки. Сделали привал.

      – Слушай, – спросил я у Энрико, вгрызаясь в большой кусок вяленого мяса. – Твой отец не думал отправить тебя в какой-нибудь монастырь? Хм, а о свадьбе твоей думал, подыскивал тебе спутницу жизни? Младшему твоему брату вон перед смертью невесту подобрал.

      – Если он о ком-то и думал, то точно не обо мне.

      – Ну, а девка у тебя была какая?

      Энрико смущенно закивал и произнес, глядя в облака:

      – Дочь одного из городских префектов. Гиона. Так ее звали.

      – Померла?

      – Нет! Нет, что ты. За другого вышла. За магната-корабельщика с побережья.

      – Вот так любовная история, – хмыкнул я.

      – Ты спешишь с выводами, Фосто. Мы любили друг друга, и я твердил отцу, что хочу быть с ней. Он мог бы помочь мне в этом, но в итоге только отмахивался. А Гиона… Она не могла перечить своему отцу.

      – Сбежали бы, – пробормотал я, жуя.

      – Куда? Куда податься без денег и связей, без благословения родителей? Они могли легко