Все в ажуре!. Виктор Волгин

нужно в клозет. Я подбежал к Лючии:

      – Вэйт а минэт, плиз, Лючия! Уно моменто!

      Я включил космическую скорость и секунды спустя стоял на коленях перед унитазом черного цвета. Ни через минуту, ни через десять я не вернулся. Перед глазами каруселью вращались осветительные приборы, и мое сознание мутило так, что единственное, чего я желал в ту секунду, – выпить минералки и умереть.

      «Johnnie Walker» мучительно покидал мой организм, а память издевательски воспроизводила в башке отрывки «Чайной розы», подражая голосу Филлипа. Я был в состоянии грогги.

      Запредельная гордость и желание победить не давали мне права на капитуляцию, и я кое-как все же выбрался из «клубешника» без посторонней помощи.

      Под ночным небом, на свежем воздухе, меня осенило, что песня Челентано была «на бис» и дискотека закруглилась. Дежурный охранник-мулат захлопнул за мною дверь, и я, разбитый, но не поверженный, пополз восвояси, так и не познав до конца всех прелестей итальянского темперамента.

      Проснулся я от жуткого сушняка. Оставшуюся в номере воду я вылакал за минуту и старался по возможности отгонять от себя эпизоды прошедшей ночи.

      – Ну, что? Где тебя черти носили? – саркастически поинтересовалась супруга, прекрасно зная особенности моего характера.

      – Я ходил смотреть на рыб! – Не мог же я рассказать ей всю правду о нас с «Johnnie»!

      – На каких?

      – На многих… – ответил я, будучи не в состоянии сложить в голове слово «акула».

      – И зачем ты с такой ногой поперся! Как ребенок! А если зараза какая попадет?

      Я снова лег спать, а когда проснулся, то полдня уже прошло, и я отправился на плановую перевязку. Мой путь пролегал через лобби отеля, где я неожиданно увидел сидящую в кресле Лючию. Она что-то печатала в телефоне, напротив нее стояли чемоданы, а вокруг крутились ребятишки: восьмилетняя девочка и белобрысый мальчишка лет шести. Я задержался и сделал вид, что интересуюсь информацией на стенде, поглядывая, впрочем, в сторону вчерашней зазнобы.

      Через какое-то время Лючия закурила и вышла к подъезду отеля, куда подъехал автобус от «Пегаса». Пользуясь моментом, я направился к детишкам и, подсев на диван, решил прояснить ситуацию:

      – Привет ребята! Вы откуда?

      – Мы из Мелитополя.

      – Ничего себе! Здорово!

      – А с кем вы здесь отдыхаете?

      – С нашей мамой.

      – И как же зовут вашу маму?

      – Бабушка зовет Людмилой, папа – Люсьен, а мы – мама Люся, а фамилия наша – Порывай!

      Я стукнул себя по лбу: Людмила, Люсьен, Люся, она же – Лючия! Лючия Порывай! Вот тебе и Сабрина! Вот тебе и шортики!

      – Наша мама завуч в школе! Она – главная! – хвасталась девочка.

      – А еще она учит итальянский язык! Это у нее хобби! – вставил мальчик.

      Перед глазами пронеслась карусель воспоминаний: командный голос, крепкие руки и брутальное разрешение дискотечного конфликта! Только завуч с постсоветского пространства могла чувствовать себя в таких ситуациях как рыба в воде. Господи, почему Ты так