Три женщины одного мужчины. Татьяна Булатова

Прасковья пригорюнилась, понимая, что теперь, когда он дома, путь в соседскую квартиру закрыт. И никакая сила не поможет переубедить принципиального главного инженера. «Раньше надо было думать!» – пролетела в ее голове здравая мысль и тут же испарилась за ненадобностью: обратного пути не было.

      – Понятно, что Николай Андреич скажет, – с деланной горечью проронила она, изобразив из себя женщину догадливую и тактичную: «Ни-ни, чтоб между женой и мужем». Устюгова, надо отдать ей должное, сделала верный ход: строптивая Кира Павловна тут же встрепенулась и по своему обыкновению выпалила:

      – А мне, Пашенька, твой «Николай Андреич» не указ!

      – Не надо, Кира, – виртуозно продолжала играть свою роль Прасковья. – Нехорошо это. Чай, он не последний человек!

      – Это вы привыкли, что «он на заводе не последний человек», – завелась Вильская, – а в семье у нас все равны! Как скажу, так и будет! – провозгласила Кира Павловна и решительно направилась домой с мыслью о необходимости восстановить в правах изгнанную соседку.

      – Я помирилась с Пашей! – объявила она мужу за ужином.

      – Да неужели? – ухмыльнулся младший Вильский и подмигнул отцу. – Я что-то пропустил?

      Николай Андреевич медленно положил вилку рядом с тарелкой и внимательно посмотрел на Киру Павловну:

      – Зачем, Кира?

      – А что тетя Паша отчебучила? – с набитым жареной картошкой ртом встрял в разговор родителей Женька. – Пионерскими галстуками на рынке торговала?

      – Женя! – выглянула Анисья Дмитриевна из кухоньки. – Ну что ты такое говоришь?

      – А что тогда? – Парень поднял глаза на родителей.

      – А, ничего, – отмахнулась от сына Кира Павловна, и голубые ее глаза забегали. – Ну повздорили, с кем не бывает. Повздорили – помирились…

      – Я считаю, – взвешивая каждое слово, проговорил Вильский, – ты это сделала напрасно. Неосмотрительно.

      – А что будет-то? – легкомысленно поинтересовалась Кира Павловна у мужа.

      – Ты не разбираешься в людях, – упрекнул Николай Андреевич супругу и вытер губы салфеткой.

      – А ты разбираешься! – приняла бой Кира Павловна.

      – Кирочка, – Анисья Дмитриевна снова выглянула из кухни, чтобы пресечь разгорающийся спор.

      – Помолчи! – прикрикнула на мать Кира и пошла пунцовыми пятнами.

      – Эй, мам! Ты чего?! – вступился за бабушку Женька и перестал жевать. – Можете вы мне объяснить, что происходит?

      – Нет, – моментально отреагировала Кира Павловна.

      – Почему нет, Кира? – обратился к жене Николай Андреевич. – Я считаю, мы должны рассказать Жене о том, что случилось.

      – Ничего я рассказывать не буду, – отказалась подчиниться Кира Павловна. – Надо тебе, ты и рассказывай.

      – Понимаешь, Женя, – начал Николай Андреевич, – до меня дошли слухи, что Прасковья Ивановна очень неуважительно отзывалась о твоей… –