Ганзейские сказы. Софья Шамраева

но при первой же нехватке провизии это тебе зачтётся!

      Часть IV

      В Ругодиве команда Майера пересела на корабль «Рысь», который вышел в Балтийское море. Погода была ясная и безмятежная. Над волнами носились черноголовые чайки. Настроение у всей команды было приподнятое. Даже Петер ван Гегель заметно приободрился и постепенно забыл о той страшной тайне, которая покрывала селедку, лежащую в трюме.

      На десятый день Якоб заметил вдалеке на горизонте город. Это была их вожделенная цель – Рига, важный торговый порт Ливонии.

      – Дядя! Взгляните! – радостно воскликнул юноша.

      – Слава Богу! – сказал Майер. – Значит, скоро мы бросим якорь.

      Приближаясь к берегу, они заметили у пристани несколько человек в черных кафтанах судейских и черных же перчатках. Когда корабль причалил к пристани, высокий старик первым взошёл на корабль.

      – Чему обязан, господа? – любезно спросил Майер.

      – Судебный пристав Руперт Эриксон, – надтреснутым голосом объявил старик и поклонился. – В целях предотвращения нежелательных действий против закона я должен осмотреть ваш корабль.

      – Дядя, зачем же…? – попробовал выразить протест Якоб, но рука Майера властно легла ему на плечо.

      Остальные приставы так же чинно взошли на корму.

      – Как ваше имя, сударь, и откуда вы? – строго спросил один из них.

      – Иероним Майер, купец из Пруссии. Сейчас мы держим путь из Псковских земель.

      – Что вы везете, любезнейший? – спросил другой.

      – Рыбу для продажи в вашем городе и некоторые дорогие вещи для моего бургомистра. Если желаете, я сам провожу вас в трюм, где хранится груз.

      Господин Эриксон и остальные чиновники прошествовали за купцом вниз. Они придирчиво осмотрели все тюки, мешки и корзины, заглянули в бочки и перерыли всю селедку. Гегель, стоявший в сторонке, бурчал себе под нос: «Вот ведь наглые конторские крысы! Не оставят нас в покое… Черт бы их побрал!».

      – Боже мой! Что это такое? – внезапно воскликнул низенький пристав, двумя пальцами вынимая из бочки зловещий бархатный мешочек. Гегель ахнул и даже сел на пол.

      – А вот сейчас и посмотрим! – Эриксон деловито потер руки.

      – А вдруг там опиум?! – испуганно спросил третий судейский.

      – Развязывайте! – приказал Эриксон.

      Низенький осторожно потянул за ленточку и развязал её, затем заглянул в мешочек. Глаза его медленно полезли на лоб, рот открылся, он издал какой-то утробный звук, похожий на скрип несмазанного колеса, и запустил туда руку. Все столпились вокруг него. Рука коротышки разжалась, явив всем горсть камешков кроваво-красного цвета, похожих на сердолик. При виде этих предметов судейские в суеверном ужасе отпрянули назад, словно египтяне перед изображением Анубиса.

      – Алый янтарь! – на одном дыхании прошептал Руперт Эриксон, готовый упасть в обморок. – Спаси и помилуй нас, Господи!

      – Товар подлых итальянцев! – простонал его