Зверь. Контракт на послушание. Эми Мун

И ужасно смущающее.

      – Подойди.

      Жесткий, лишенный всякой теплоты голос был словно стакан ледяной воды в лицо.

      Я очутилась рядом быстрее пули, но как-то умудрилась не оторвать взгляда от пола.

      – Посмотри на меня.

      О нет! Только не это! Я не хочу смотреть на альфу без одежды! То есть… я видела мужчин совсем голыми, но теперь это казалось слишком неловко. И я не понимала почему!

      – Посмотри на меня, – еще строже повторил мужчина, и мне пришлось выполнить.

      Альфа рассматривал меня совершенно спокойно. Только в глубине его глаз вспыхивали и гасли странные искры.

      – Если тебя смущает обнаженное тело, то мы не сработаемся, – объявил абсолютно серьезно. – А теперь сними верх платья.

      Я отшатнулась в сторону.

      «Сними платье, дитя. Будь послушной девочкой…» – зазвучал в ушах красивый, но отвратительный до тошноты голос.

      Господин Урсулов нахмурился и вдруг, резко выбросив руку вперед, схватил меня за подбородок. Прикосновение горячих пальцев отрезвило лучше любого приказа. Помогло вздохнуть спокойней.

      У Адама были холодные и влажные руки. Всегда. А сейчас абсолютно другие ощущения.

      – Что за истерики, Есения? – строго произнес Урсулов. – Объяснись.

      – Я, эм… просто… Не люблю мужчин.

      Почти правда. Одного конкретного мужчину, но уточнять я не стала. А Урсулов еще больше помрачнел.  Строгие черты лица окаменели, а излом красивых губ стал жестче.

      – Запомни раз и навсегда, Есения Росин. Я ненавижу ложь. Настолько, что могу вдруг немного разозлиться и сломать тебе шею. Ясно?

      Внутри противно екнуло.  Но я попыталась кивнуть.

      – А теперь еще раз. Что за истерики на пустом месте, м? Я слушаю.

      Тон альфы не предполагал возражений. И я не в том положении, чтобы строить из себя каменную леди. Да и не смогла бы! Но рассказывать о прошлом я не могла тоже!

      Сердце заходилось как сумасшедшее, в голове звенело, но, собравшись с духом, я отлепила язык от неба.

      – Мое прошлое… не самое радужное, господин Урсулов…

      Альфа чуть приподнял брови. Кажется, ему понравилось обращение. Адаму тоже нравилось, я помнила.

      – … я не хочу говорить о нем. И вспоминать тоже. Могу лишь сказать, что не желаю вам зла или чего-то подобного. Не стану шпионить, лгать и… и все то, что написано в контракте. Я просто хочу работать, чтобы пойти учиться.

      Урсулов слушал меня с совершенно непроницаемым видом. Только черты лица самую малость заострились, выдавая звериную суть. Хищник решал, стоит мне верить или нет. А я, как могла, пыталась выглядеть храбрее, чем есть на самом деле.

      – От тебя пахнет биокожей, – выдал вдруг.

      От удивления я распахнула глаза. Учуял?! Но наклейка совсем новая! И она не должна пахнуть.

      – Э-это на спине, – прозаикалась, отчаянно надеясь, что мое объяснение удовлетворит альфу. – Там…

      – Покажи.

      Во рту почудилась противная горечь.

      Я не любила показывать шрамы. Как не любила вспоминать о них