Homo Insignis. Павел Грачёв

на пришедших и, даже не стал ничего спрашивать. Усталый вид и грустные глаза говорили, что руководить живыми людьми (буквально двадцать дней назад бывшими сугубо гражданскими) для него непросто.

      Такая комплектация личного состава удивила всех, кто-то пошутил, не разбредаются ли бродяги, но ни ополченцы, ни десятник на ворота никак не отреагировали.

      Командир вскоре свернул к ратуше, прихватив с собой мага, убедив его тем, что магистр Артурис, как новый председатель, именно там. За старшего официально остался десятник Митох. Неофициально – интендант Гидрик Морц. Под командованием старших сослуживцев усталые рядовые медленно пошли в сторону городских казарм.

      Шутки и разговоры постепенно стихли. Слухи гуляли по форту с тех самых пор, как прибыл посланец из Мевина, но то слухи. А теперь, видя, как изменился город, они первый раз серьёзно задумались о своей роли в гибели бродяг. Кто-то вспомнил как угрожал, обманул или отобрал что-то. Про затрещины и насмешки даже упоминать не стоит. Не сочтут ли боги эти «невинные мелочи» достаточными для наказания? Никто из городских стражников не испытывал сожаления или сочувствия к навсегда погибшим чужеземцам – они сами пришли в этот мир, никто их не звал. Пока у бродяг было бессмертие, они (не все) творили иногда такое, что демонам и не снилось. Но стоило лишиться его, как вчерашние воители превратились в трясущихся трусов, постоянно умоляющих о помощи и сострадании. Но его не было ни тогда, ни сейчас – просто каждый забеспокоился о своём шансе на бессмертие.

      НПС и игроки жили в разных казармах, поэтому орк и гоблин подошли к своему корпусу только вдвоём. Скор, видимо, вспоминал о погибших товарищах, а Карх с любопытством смотрел по сторонам и запоминал дорогу – вряд ли ему завтра проведут экскурсию.

      Гоблин ещё не был «добровольцем», поэтому его могли и не пустить в барак. Но, вроде бы всё прошло спокойно. Заспанный дежурный (впервые игрок находился на более мене ответственной должности без присмотра НПС) у старого двухэтажного здания задумчиво проводил их взглядом даже не спросив кто они и откуда.

      Дверь на первый этаж была закрыта, зато на втором в огромном помещении, поделённом на несколько секций ширмами из переплетённых прутьев стояло множество простеньких коек. Многие имели брошенный вид, некоторые носили следы присутствия человека. Где-то даже спали люди. Почти под каждой лежал и ждал возвращения хозяина пустой тряпичный мешок.

      Скор недолго покрутив головой, безошибочно вышел к «комнате» своего десятка. На самом деле на маленьком пятачке, огороженном стенами из сплетённых веток, было пятнадцать кроватей.

      – Они немного передвинули мебель и поставили перегородки, – усевшись на свою постель, Орк первый раз заговорил с тех пор, как они вошли в город. – Представляешь, раньше в этом бараке ютилось без малого двести рыл: мужчины, женщины, – все в одной комнате. Как скот в загоне.

      Карх стоял, пытаясь понять, что делать дальше. Садиться на «осиротевшую» койку не хотелось.

      – Выбирай любую, вряд