Счастье мертвой королевы. Татьяна Михайловна Чистова

в голове, – «завтра же уволюсь к чертовой матери и буду дома сидеть, денег хватит. Или в Москву уеду, провалитесь вы все…». И тут же, как волной, накрыло, в голове звучал наглый голос гробовщика: «из города не уезжай тут сиди, можешь понадобиться». Может, это оно и было только что – проверяли, дома ли она или сбежала? Ну да, так оно и есть, скорее всего, это была напоминалка или просто хотели напугать. И что теперь делать?

      «Живи, работай, как будто ничего произошло. Дом – работа – дом или что там у тебя. И жди, пока все уляжется» – стало жарко, Рита повернулась к окну, откуда через неплотно прикрытую створку просачивался свежий сырой воздух. Дом – работа – дом, значит. Черников прав, так будет лучше всего, придется пока терпеть. Она закрыла глаза, потом посмотрела на телефон и снова зажмурилась – спать оставалось чуть больше трех часов.

      Мелкий дождик к утру разошелся и к девяти перешел в хороший такой нудный тошный осенний дождь. В предбаннике Рита наткнулась на гору мокрых зонтиков, чертыхнулась и толкнула вторую дверь. За ней было тепло, светло и очень уютно, Ирка изучала норвежские фьорды и ценник на круизы по ним, Юлька сосредоточилась на плащах и разноцветных резиновых сапогах, только носом в монитор не тыкалась, будто принюхивалась к покупкам. Дверь в кабинет оказалась приоткрыта, сквозь довольно большую щель виднелся край стола и выдвинутый ящик под ним, дальше все терялось в полумраке. Рита ринулась к себе, не ответив на дружное «привет!» и едва не сбила с ног Аньку. Та вылетела точно из-под стола: лицо красное, глаза тоже, пережженные лохмы торчком, руки дрожат и странно, что телефон из них не вываливается.

      – Что? Что ты несешь, я ничего не понимаю! Прекрати жевать, дура старая! Где мои дети? Баба, говори громче! Ты что, пьяная? Ты зачем напилась?

      Рита кое-как разминулась с обезумевшей Анькой и ворвалась к себе, захлопнула дверь. Стол чуть сдвинут, стул, что держал дверцу, стоит у стенки, папки, маскировавшие сумку, аккуратной стопкой лежат на полке, а сама сумка чуть ли не наполовину вывалилась на пол. И вся она в пыли и чем-то темном, черт его разберет, что это такое.

      – Кто сюда заходил? – Рита выскочила в общий кабинет, – кто сюда вперся, спрашиваю?

      Ирка медленно подняла голову, в ее очках еще отражались прихотливые изгибы морских заливов среди скал и спины китов в открытом море. Юлька развернулась вместе с креслом и уставилась на Риту.

      – Кто тут был? – она еле сдерживалась, чтобы не заорать, сердце трепыхалось в горле, кровь стучала в виски. Какая-то сволочь трогала ее сумку, ее деньги, а эти курицы все пропустили! Или это они совали свои носы куда не следует их совать?

      – Уборщица, наверное, – предположила Ирка. – А что случилось?

      Рита грохнула дверью, стянула с себя плащ и поставила сумку на стол. С виду она выглядела как и вчера, как и несколько дней назад, вроде, ничего не изменилось. Пачки купюр выпирали под тонкой тканью, и непонятно, сколько их там, не стало ли меньше, а если стало, то насколько.

      – ПМС, наверное, – раздалось