Человек-тень. Хелен Филдс

тем больше она упрямилась.

      – О боже, значит, вам приходится гоняться за рыжим сеттером по парку, крича «Таппервер»? Никогда не слышала ничего более занятного.

      – Сейчас мне удается бывать дома и видеть пса и моих детей не так часто, как хотелось бы. – Голос Барды зазвучал тише.

      – Почему?

      – Ну, сами понимаете, такова жизнь.

      – Вздор! Жизнь может помешать тебе поиграть в гольф, или навестить твою родню со стороны супруга, или сходить к хиропрактику, но твоя семья – это и есть твоя жизнь. Что может мешать общению с ней?

      Инспектор пожал плечами:

      – У моей жены сейчас роман. Она честно мне все рассказала. Не делала никаких попыток скрыть от меня свою связь, за что я ей благодарен. Я рассудил, что будет легче не докучать ей моим присутствием, пока она пытается уразуметь, чего хочет.

      Конни и глазом не моргнула:

      – Вы все еще любите ее?

      – Думаю, да.

      – А вам известно, с кем у нее роман?

      – Да, с одним из сотрудников отдела специальных расследований. Так что ситуация довольно щекотливая. Возможно, именно поэтому все и были так рады, когда меня спровадили сюда.

      – Черт возьми, Барда! – Конни присвистнула. – А вы, случайно, не прячете гнев за своим безупречным поведением?

      – Никакого гнева. По-видимому, я не удовлетворял потребности жены, она ясно давала мне это понять, так что чего еще я мог ожидать? Я должен признать, что часть вины лежит и на мне.

      – С такими вещами надо быть осторожным, – заметила Конни. – Беря на себя вину за решения другого человека, ты позволяешь ему оправдать свое отклонение от норм морали, причем без всяких сдержек и противовесов. Вы хотите вот так просто отпустить жене все ее грехи?

      – Вы не знаете ее и не знаете меня.

      Конни посмотрела на инспектора. Его шея была напряжена, руки крепко стискивали руль.

      – Простите, это было грубо. Я вообще-то никогда не бываю грубым. Надеюсь, вы сможете…

      – Перестаньте, – перебила инспектора Конни; она говорила так тихо, что ее голос едва-едва перекрывал гудение двигателя. – Это я должна просить у вас прощения. Давайте на сегодня покончим с признаниями личного плана, хорошо?

      У Барды зазвонил телефон. Он включил громкую связь.

      – Сэр, нас донимают СМИ с просьбой дать комментарий. Не знаю, как утекла информация, но они знают о нашей пропавшей женщине, и им известно, кто она и кто ее родные.

      – Черт! – пробормотала Конни.

      – И мужу Элспит только что позвонили и потребовали пять миллионов купюрами по пятьдесят фунтов. У нас есть сорок восемь часов. На записи слышен голос Элспит Данвуди, говорящий: «Пожалуйста, помогите». Уже подтверждено, что голос принадлежит ей. Ее свекор был поставлен в известность. Мы работаем над тем, чтобы проследить, откуда был произведен звонок, и держим под контролем выплату выкупа.

      – Отлично, – сказал Барда, отключившись. – Что ж, значит, вам не придется напрягаться. Похоже, у нас