Дед Мороз. Заветное желание. Рьяда Музыкантская

и не упомнить. Бусины в ее седых уже волосах постукивали одна о другую, нарушая тишину летней ночи.

      Поднялся сильный ветер, но не бодрящий, как бывает в этих краях, а какой-то дымный, прогорклый, смешанный с чем-то темным.

      Марфа хмуро обратилась к нему:

      – Приветствую. Хоть и не место тебе в этих краях.

      – Тогда з-зачем з-зва-ала? – раздалось в ответ шипение.

      – Иногда и от таких, как ты, выходит толк… Покажи людям мир, где перестали верить в чудеса. Пусть почувствуют они. Власти тебе до конца ночи, а видение пусть будет только во сне.

      – С-сделаю. А что в обмен?

      Марфа выпрямилась, нахмурилась, и теперь в ней было не узнать деревенскую чудачку.

      – Ты сделаешь, как я сказала, и никакого обмена, – голос ее был груб и тверд.

      – И как ты меня з-заставишь, старуха?

      Марфа резким движением схватила ветер за хвост. Тот противно зашипел.

      – Я приказываю! Я повелительница ветров! Или ты забыл?

      Внимательный наблюдатель разглядел бы теперь в Марфе молодую воительницу с откинутыми назад волосами и горящими глазами. Такой она и была давным-давно. Злеевей, а именно так звали ветер, который призвала Марфа, стих.

      – То-то. Приступай. Покажи, но сильно не пугай. Детей не трогай.

      – Слушаюсь, гос-спожа.

      Злеевей закружил над деревней, окутал ее серым затхлым туманом. В этом тумане живет страх и отчаяние, нет надежды. И вся деревня увидела дурной сон, слишком явный, чтобы в него не поверить. Они увидели таких же, как они, людей. Да только у них не светились глаза, они сторонились друг друга, не здоровались, не радовались. Мир, в котором они жили, потерял краски, а сама жизнь – смысл.

      Когда Злеевей закончил, Марфа совершила обряд, похожий на тот, что призвал дурной ветер. Серая дымка спала, стало легче дышать. Марфа накинула платок, сгорбилась и поплелась домой. Разбудила мужа и велела заварить ей отвар: у самой сил бы уже не хватило.

      – Марфа, стара ты уже для этого, сама говорила.

      – Они должны поплыть.

      …

      На следующий день во дворе Мороза собралась команда из 12 человек да он сам. Меньше, чем обычно, выходило в море, но зато все – бывалые. Сон Марфы, хоть и был предназначен для всех взрослых, но кто-то не смог его увидеть, потому что спит даже наяву. Но самые чуткие получили послание.

      Пришло несколько человек и из тех, кто дежурил на дальних летних постах. Рыбу морской народ ловил не только в море, а устанавливал неводы и на берегу. В особо рыбных местах, расположенных далеко от деревни, устраивали посты и дежурили по очереди. Из сменных под утро вернулось двое – и сразу к Евсею. Так, мол, и так, дурное предчувствие. Тут-то Евсей все им выложил, а они сразу согласились плыть. Остальные собрались из тех, кто накануне был во дворе Мороза.

      – Не знаю, когда и как смогу вас отблагодарить, – откашлявшись, сказал Иван. – Но непременно сделаю это.

      – Всегда