Наружное наблюдение: Экипаж. Команда (сборник). Андрей Константинов

приказало – мы исполняем… Все, время вышло: оэрбэшников нет, значит, Ташкента отпускаем. И не смотри ты на меня как на врага народа. Думаешь, мне это все нравится? Но нельзя нам уже его больше водить. Расшибет он нас. Если уже не расшиб.

      Внезапно Гурьева осенило.

      – Ванька, у тебя нож есть?

      – У меня нет, а у Пашки в бардачке, кажется был. Правда, маленький, – недоуменно ответил Лямин. Он порылся в карманах и извлек складной китайский ширпотреб. – А зачем?

      – Хиловат, конечно, – задумчиво произнес Гурьев, рассматривая лезвие. – Ну да ничего, может, и такой сойдет.

      Он повернулся к Нестерову и улыбнувшись спросил:

      – Ну что, бригадир, если коней в шампанском купать не будем, то давай хоть кота пивом обольем, а?

      – А стоит ли? – засомневался Нестеров.

      – О чем разговор, Сергеич? Конечно, стоит. Во-первых, еще как минимум полчаса выиграем. Может, за это время наши любезные заказчики все-таки промычат и отелятся. А во вторых, я сегодня по его вине так замудохался, что ни рук, ни ног уже не чую. Так пускай теперь и он, зараза, помудохается, а я тут в стороночке полюбуюсь.

      – Вы что, хотите ему шину проколоть? – догадался наконец Лямин.

      – Вы чрезвычайно сообразительны, юноша. Именно шину. А если успеется, то можно и две. Ну что, Сергеич, делаем? Давай решай быстрее, пока не вернулся еще.

      – Черт с тобой, делаем, – сдался Нестеров.

      – Класс! – восхитился Иван, выхватил у Гурьева ножик и открыл дверцу машины. – Я мигом. Можно ведь любое колесо протыкать? – и, не дослушав ответа, метнулся было к «Ауди».

      – А ну быстро назад! – крикнул ему Гурьев и стал вылезать из машины сам.

      – Ты чего, Антоха? – не понял Нестеров.

      – Не знаю, Сергеич, – чуть помедлив, ответил Антон. Он и правда не знал, почему затормозил Лямку. Что-то неясное, тревожное кольнуло вдруг в груди и тут же улетучилось, оставив едва ощутимый след. – Не знаю, Сергеич, но… лучше я сам.

      Гурьев и сам не понял, что это было. И не найдя ему объяснения, он тут же придумал для себя другое: «Негоже туда Лямина, самого хилого и неопытного, посылать. Вдруг не срастется? Ну а по харе получить он всегда успеет – какие его годы?» Антон вышел из машины, ничего не объясняя, отобрал у Лямина нож и неторопливо пошел на стоянку, до которой было метров семьдесят. Иван и Нестеров молча наблюдали за ним: вот Антон подошел к «Ауди», вот он нагнулся, заглянул в салон, выпрямился, подошел к багажнику, подергал – нет, не открывается. В эту самую секунду раздался пронзительный двойной тональный сигнал – это Козырев сигнализировал о том, что объект выходит. Сигнал прозвучал так внезапно и громко, что от него невольно вздрогнули и Нестеров, и Лямин. Один лишь Антон остался спокойным. Нет, он вовсе не обладал железными нервами. Просто Гурьев был оперативным водителем, а водители, в отличие от остальных грузчиков, никогда не пользуются носимыми