Смысл Камня. Современный кинематограф Южной Кореи. Александр Старшинов

хотя в силу своего объёма она неспособна вобрать в себя все его течения и охватить все особенности. Важно отметить, что в основном речь идёт об истории популярного кинематографа, об основных трендах его развития, из-за чего неизбежны всяческие упрощения и упущения. Цель данной главы тем не менее скорее состоит в том, чтобы дать необходимый контекст для разговора о современном кинематографе Республики Корея, показывая тот путь, который ему удалось пройти.

      Социально-политическая реальность, окружавшая Корею на протяжении почти ста лет, была, за неимением лучшего слова, довольно трагична. Так, начало полноценного развития корейского кинематографа совпадает с периодом японской оккупации Кореи, что, разумеется, практически полностью ограничивало его творческий потенциал (хотя даже в то время были периоды, когда корейцам удавалось создать действительно национальные фильмы, такие как «Ариран» 1926 года). Более того, Корея на протяжении первой половины 20 века оставалась бедной, практически полностью аграрной страной, в которой с конца 19 века проваливались все попытки модернизации изнутри.

      Исторический опыт корейцев в первой половине 20 века служит основой для хан – слова, которое описывает корейское чувство бессилия, боли, горя и гнева, и этот концепт часто упоминается для описания корейского кинематографа. Хотя хан изначально возникает как колониальная конструкция, описывающая корейскую «красоту печали», после испытаний, который принёс с собой 20 век, хан становится «аффектом, заключающим в себе горе исторической памяти – память о прошлой коллективной травме»4. Возможно, именно поэтому для южнокорейского кинематографа имели и до сих пор имеют повышенное значение проблема реализма, а также проблема репрезентации социально и политически маргинализированных классов (минджун, «народных масс»), где хан является «чувством внутреннего гнева или обиды, которую они держат в своем сердце»5.

      С этим частично связана и сама проблема создания национального кинематографа, который долгое время не удавалось построить. Освобождение Кореи и установление Республики Корея, безусловно, были способны дать новый толчок его развитию, однако политическая нестабильность конца 1940-х, борьба между левыми и правыми силами, как и сам факт разделения страны на две части, стали теми факторами, которые препятствовали этому. Более того, в конечном итоге южнокорейский кинематограф пришлось пересобирать заново после Корейской войны (1950—1953).

      Одна из главных проблем на протяжении всей истории южнокорейского кинематографа состояла в том, что он постоянно проигрывал фильмам, импортированным из-за рубежа – в частности, качественно сделанному Голливуду, чьи фильмы наводнили корейский рынок после 1945 года. Из-за этого сами корейцы долгое время воспринимали своё кино как что-то не очень качественное, и такое отношение начало меняться только в 1990-х годах. Однако, вопреки огромному количеству исторических препятствий для развития, кинематографу Республики Корея в конечном итоге

4

Chi Kim, S.S.H. (2017). Korean Han and the Postcolonial Afterlives of «The Beauty of Sorrow». Korean Studies 41, p. 275.

5

Park, S. (2008). Korean Preaching, Han, and Narrative. New York, United States of America: Peter Lang Verlag. P. 1.