Атлантида. Лариса Автухова

они несправедливы и глупы, – резко сказал Синапериб.

      Хронос знал о том, что Синапериб в юности пережил страстное увлечение, посеявшее в его сердце лишь разочарование и печаль, он, на всю жизнь оставшийся одиноким, не жаловал больше женщин, при случае был готов высмеять каждого, кто преклонял свои колени пред ними. Хроносу это было ведомо, но он не оставлял надежды найти убедительные доводы и развеять заблуждение архонта. Правителю, питавшему к нему самые теплые дружеские чувства, хотелось увидеть однажды в глазах Синапериба свет любви, зажженный прекрасной женщиной.

      – О Синапериб, ты не прав, – возразил Хронос. – Ты, единожды разочаровавшись в одной из них, готов отвергать все самое прекрасное и в тех, кто ни в чем не повинны пред тобою.

      – Все они глупы, – упорно твердил архонт.

      – Нет, ты не прав, – царь весело рассмеялся, запрокинув свою светловолосую голову. – Ты не прав, говорю я тебе, делая такое обобщение. Я знавал много женщин, которых можно счесть за образчики ума и яркого таланта.

      – Ты, как и многие другие, ослепленные их внешним блеском, был обманут. Их свет слепит глаза, а внутри – пустота. И так всегда. Исключений нет.

      Увлеченные спором они не заметили появления Лессиры на широкой мраморной лестнице. Она, гуляя в тени дворцового сада, услыхала на террасе голоса. Лессира медленно ступая по белым каменным ступеням лестницы, поднимавшейся от сада к самой террасе, слышала весь разговор между Хороносом и архонтом.

      – Так-то вы говорите о нас, о женщинах, – сказала Лессира, приближаясь к отцу и его гостю.

      Синапериб встал и поклонился Лессире.

      – Да, прекрасная Лессира, мы говорим о женщинах.

      – Чем же тебе не угодили женщины, о архонт Синапериб? Почему же ты так насмешлив и зол?

      – Синапериб считает женщин глупыми, – с улыбкой сказал Хронос.

      – Так он всех считает глупыми?

      Наступила полная тишина, только птицы щебетали в листьях винограда. Синапериб молча смотрел на Лессиру, будто видел ее впервые. Он и не заметил, как она выросла, он все еще считал ее ребенком. И вот теперь она твердо смотрит ему в глаза и ждет ответа. Синапериб ответил, как всегда, без тени лукавства и лжи:

      – За всю жизнь мне не пришлось увидеть исключение из сего правила.

      С той поры Синапериб стал для Лессиры неугодным человеком. Пусть ей, дочери правителя, он не причинил, да и не мог причинить никакого вреда, но его пренебрежительный тон, с которым он рассуждал о женщинах вообще, был оскорбителен лично для Лессиры. Ведь она, Лессира – единственная дочь правителя Атлантиды, – женщина. В ее присутствии каждый должен быть почтителен и предупредителен. И плохо то, что отец позволяет своим подданным быть ближе, чем следовало бы. Его дело управлять и повелевать, а не беседовать за кубком виноградного вина с теми, кто должен склонять спину в почтительном поклоне.

      Впрочем,