Когда спящий проснется. Медики шутят. Андрей Звонков

на пять минуток?

      – А конфетки такие сладенькие! Такие вкусненькие! – анестезиолог «ковал железо»…

      В ординаторской он поставил открытую коробку с «Ассорти» и налил по кружке чая, не забыв плеснуть в него коньяка. Он не заметил коварства в глазах медсестры. Та потянула одну конфетку и, надкусив, слизывала вытекающую помадку.

      – Как я люблю такие… – произнесла она с наслаждением, – с гноем!

      Анестезиолог поперхнулся и изменился в лице.

      – С чем?

      – С гноем, доктор, Ведь очень похоже… желто-зеленый, тягучий… и шоколад как капсула абсцесса, вскрываешь с хрустом и из нее так гной вытекает… точно такой же… только пахнет по-другому. Не гнилостно.

      Доктор сдержал рвотный позыв.

      – Можно еще одну? – сестра потянулась за второй.

      Анестезиолог торопливо придвинул ей всю коробку.

      – Конечно!

      – Вы тоже ешьте! – сестра елейно улыбнулась, – я бы их назвала не «Ассорти», а «Абсцессные» или «Гнойные». Согласны? Можно еще на коробке написать «Флегмона!»

      – Конечно, – с трудом поговорил доктор и жестом показал, что ему надо срочно выйти.

      – Не стесняйтесь, доктор, блюйте здесь, прямо в раковину. – Медсестра глумилась, уже не скрывая своих намерений отомстить за все щупанья во время операции. – Мы же все свои… смелее!

      КОГДА СПЯЩИЙ ПРОСНЕТСЯ

      В старом отделении спецтравмы палата для травмированных алкоголиков находилась в подвале, а туда, чтобы не вести по лестнице заплетающихся ногами клиентов, и уж тем более, не тащить на носилках, сделали желоб, покрытый оцинкованным железом. И по нему уже оформленных битых пьяных отправляли прямиком в палату. Там уже разносили по койкам, желоб смачивали водичкой.

      К концу восьмидесятых палату из подвала убрали, подняли на первый этаж и увеличили в объеме до тридцати коек.

      Как обычно, в приемном спецтравмы работал милиционер, оформлявший травмированных граждан в алкогольном опьянении.

      В вытрезвителе штраф за попадание составлял двадцать пять рублей, а в спецтравме – пятнадцать. Видимо, высокое начальство, определявшее кому сколько платить, решило, что травмированный и так пострадал, можно и скидку сделать.

      Как-то так выходило, что когда бы я ни привез битого пьяного в спецтравму, всегда на стене висела табличка: «Принимает хирург Муханов».

      Василий Иванович Муханов – хирург-травматолог. Лет ему за пятьдесят. Невысокого роста. В очках. Всегда в шапочке и перчатках, поверх белого халата носит клеенчатый фартук.

      Муханов опытный хирург. Уже много лет работает в спецтравме.

      Бывают дни, когда он принципиально не хочет принимать пьяных, если те не в сознании, встает в позу:

      – Он в коме, везите в реанимацию!

      Скорая об этом знает. Поэтому если при пьяном нет документов, старается изо всех сил привести в сознание. Но… Во-первых, этот мухановский бзик знают не все, а во-вторых, не всегда удается разбудить крепкоспящего.

      В чем