Под знаком Стрельца. Сергей Валерьевич Галактионов

с каждым не удавалось.

      Чиуг мог бы отыграться на одном обидчике сразу за все, если по-другому не мог. Мокус частенько подшучивал над Чиугом, иногда заставляя его краснеть в школе перед другими учениками. «И лучше бы такого больше не было», – подумал Чиуг – и тут ему пришла в голову злая идея, которая позволяла отомстить сразу за все свои обиды.

      Чиуг захлопнул крышку люка и подбежал к приборной панели.

      – Эй! – послышался глухой голос из сопла.

      Броневик плотно стоял на полу, и Мокус не мог выбраться с другой стороны сопла. На это и был расчет. Чудовищный расчет будущего генерала.

      Чиуг провел пальцами по сенсорной панели, и из сопла послышался гул.

      – Эй! Я задохнусь! – гулко выкрикнул Мокус, а затем послышался его кашель и удары по крышке люка изнутри.

      «Сколько он протянет?» – ехидно подумал Чиуг. И включил подачу топлива – только на первой скорости, самую малость. Но этого хватит, чтобы за пару минут умертвить Мокуса. Этого недоумка, который над ним подшучивал.

      Из глубины сопла по-прежнему доносились беспорядочные удары. Мокус очень хотел, чтобы товарищ его выпустил.

      «Ну уж нет!» – подумал Чиуг, наслаждаясь страданиями обидчика.

      Ему разом вспомнились все его обидчики, каждый, кто его когда-либо оскорблял, подшучивал над ним, сердил его.

      Мокус уже не кричал, только кашлял. Кричать, очевидно, было невозможно, потому что сопло броневика превратилось в газовую камеру.

      Яростные удары по крышке люка становились менее интенсивными. Через полминуты они станут совсем вялыми. А еще через полминуты Мокус задохнется.

      «Только зачем ждать?» – промелькнула мысль, и Чиуг нажал на сенсорную панель, запуская зажигание.

      В следующий миг в сопле вспыхнул раскаленный газ.

      То ли послышался глухой крик, то ли нет?

      Чиуг выключил зажигание и подачу топлива.

      В отсеке запахло горелым мясом и жженой одеждой. И стало очень тихо, как будто Мокусу уже было все равно, откроет крышку люка его товарищ или нет. Никаких звуков изнутри сопла не доносилось.

      Чиуг подошел и нажал на выступ. Люк распахнулся. Из отверстия повалил дым. Чиуг отшатнулся, спасаясь от гари, но потом снова подошел посмотреть.

      Внизу застыла фигура мальчика. На нем все еще тлела одежда. И кожа!

      Его тело было черно-коричневого цвета и напоминало обугленные, но не догоревшие в костре дрова.

      Обгоревшее, страдальчески искаженное лицо с выпарившимися глазами было обращено к Чиугу.

      Он закрыл люк и поспешил убраться из броневика.

      После этого случая ему часто снился мертвый Мокус. Кошмары утратили периодичность спустя два-три года. Повзрослев, Чиуг так и не признался в содеянном. Он всегда умел скрывать от окружающих свои мысли.

      Со временем страсти улеглись, о том происшествии позабыли. Чиуг сделал карьеру генерала. За прожитые годы ему нередко приходилось унижаться, его не любили и изводили столько раз, что чаша терпения грозила когда-нибудь треснуть. Даже если его обижали не со зла, это все равно были обиды. И Чиуг готовился расквитаться сразу и со всеми. Ведь именно