Карантин по соседству. Вероника Фокс

следит глазами за мной, облокотившись на дверной проем.

      – Да.

      Я собирала пару сумок с одеждой и необходимыми мне вещами. Решила взять только самое необходимое.

      – Софья, – ангельски адресовалась ко мне она, – давай не будем горячится?

      – Я уже все сказала, – в мгновение ока ответила ей. – И детально обсуждать это не хочу.

      – Девочка моя, – мама приблизилась ко мне сзади и обняла за плечи. – Как я тут буду без тебя?

      – Максим позаботится о тебе…

      – Софья!

      – Что?

      Я остановилась и распрямилась. С мамой мы были одного роста, поэтому, она с легкостью развернула меня и заглянула в глаза.

      – Давай слово, что ты не на долго съезжаешь?

      С мамой мы были в нормальных отношениях. И не важно, что нас связывало не только кровное родство, но и уход моего отца. А потом отчима. А потом еще одного. Терпеть не могу таких мужчин, которые бросают женщин. Они слабохарактерные и трусливые.

      – Не знаю, мам, – ослабив тон, обняла ее за плечи. – Мне нужно недолго побыть одной, да и, проведите новый год вместе. Быть может, ты согласишься со мной.

      – Хорошо, морковка, – произнесла мама и я ощутила, как она улыбнулась. – Звони мне, ладно?

      – Ма-а-ам! – распевно проговорила я. – Я же не в другую страну съезжаю!

      Она отошла от меня. В ее глазах промелькнула тёмная искра безмерной боли и глубокого разочарования. Уловив, испытала укол обиды прямо в сердце. “Быть может я зря это затеяла?” – промелькнула мысль в голове.

      – Я так привыкла, что ты рядом, – прошептала мама. Ее глаза уже были на мокром месте, и я, машинально ее крепко-накрепко обняла.

      – Все будет хорошо, мам. Я буду звонить каждый вечер!

      Слышу, как мама всхлипывает. Я понимаю, почему она так расстроилась. Когда ребенок переезжает, или даже просто отправляется к кому-то в гости —их сердца раскалываются на миллион крошечных обломков. Они волнуются, хоть и не поддают вида. Эта неразрывная связь между ребенком и матери никогда в жизни не утратит свою силу. От мыслей, ощутила печаль, спускающуюся ежовым комом в горле.

      Макс вышел помочь донести две спортивных сумки и чрезвычайно тяжелый портфель до такси.

      – Давай, помогу.

      – Нет уж, – ворчала я, почти не отрывая сумки от земли. – Я сама!

      – Софья, – лепетала мама, подбегая ко мне в коридоре. – Не таскай тяжести!

      – Своя ноша – не тянет!

      – Давай сюда, – Макс вырвал у меня сумки и взяв их в руки, распахнул передо мной дверь.

      – Шапку не забудь, – проговорила мама и нацепила мне ее на голову.

      – Маааам! Ну перестань! – сказала я с улыбкой на лице.

      – Позвони как доберешься, хорошо?

      – Идёт, – и чмокнула ее в щеку.

      Мама ничего не сказала, лишь, утёрла ускользающую на коже слезинку. Я помахала ей рукой и вышла за Максимом. Таски уже меня ожидало, поэтому, выйдя из подъезда, увидела, как с неба непрерывно падали большущие снежинки. Они кружились хоровод, неторопливо спускаясь на землю. Москва в это время года просто великолепная! Когда ночные багряные огни, в перемешку в лепными гирляндами