Наследники Дерсу. Геннадий Александрович Исиков

с бригадой.

      Снегопад внёс свои коррективы. Сергей решил оценить обстановку, как продвигается дело с выполнением плана – успеют ли до конца года, не добавить ли лесников на валку. А ещё он хотел удовлетворить любопытство: при отводе деревьев в рубку он отметил громадных размеров усохший кедр, и теперь решил сам посчитать годичные кольца, которые говорят о возрасте.

      Тракторист Афонин, крепкий мужчина лет сорока пяти, в зимних сапогах, фуфайке и цигейковой чёрной шапке, вёз с собой две молочные фляги с кипятком отогреть двигатель трелёвщика, который зимует в тайге под открытым небом. Владимир Стрельников освоил бензопилу и зимой работает вальщиком. Рядом с ним его Светка с топором, замотанным в тряпку. За бригадира лесник Первушкин – лесосека на его обходе.

      Извивается дорога по заснеженной тайге, впереди снуёт трактор; автобус то и дело его поджидает.

      За разговорами незаметно доехали до лесосеки, отведенной в долине реки Тадуши на пологом склоне Ким-горы.

      На засыпанной снегом площадке стояла будка на колёсах – обсохнуть, пообедать, отдохнуть. Из-под снега выглядывал штабель круглого леса, готовый к отправке на пилораму, в разных местах кучи швырка – коротко напиленных берёзовых и дубовых дров.

      Сергей вышел из автобуса, полной грудью вдохнул чистый воздух, присмотрелся к кедрам: их лохматые кроны тянулись к солнцу, наверху торчком росли зелёные грозди мелких шишечек, завязавшихся прошлым летом, и не упавшие коричневатые крупные.

      На краю поляны стоял усохший кедр. «Вот теперь я узнаю, сколько лет этому гиганту», – подумал Сергей и приказал Владимиру свалить дерево.

      – Дровяное оно, труха внутри!.. Что зря время тратить? Пусть для диких пчёл останется! – заспорил Владимир, прикидывая тем не менее, как к нему подступиться. – У пилы шина короткая! У самой земли ствол полтора метра! Повозишься с ним. А проку? На дрова? Смолистое! Печь сажей забьётся моментом! Комель на растопку сгодится, а остальное… труха! – Владимир выплёскивал эмоции наружу.

      – Ты видишь дупло? Покажи! Сучья у кедра высоко над землёй, значит, деловая древесина. Могу поспорить. А если тут вдруг пройдёт низовой пожар – кедр факелом вспыхнет, и не потушишь, пока само не сгорит дотла.

      – Давай на спор! – запетушился Владимир. – Что ставишь?

      – Наряд на работу.

      – А если дрова?

      – Тоже наряд. Это же санитарные рубки. Дерево с клеймом свалить ты обязан.

      Первушкин взял лопату из фанеры и пошёл отгребать снег вокруг сушины, вырубил кустарник, чтобы безопасно отойти назад перед тем, как рухнет дерево.

      – Меня ещё интересует, какой возраст этого кедра, – миролюбиво продолжил Сергей.

      – Толстое дерево. Может, лет пятьсот, – прикинул взглядом высоту Владимир. – Кто знает? Может, и тыщу!

      – По книгам лесоустройства кедрам тут по триста пятьдесят лет. А тысячу лет живёт тис дальневосточный.

      Лесники приблизились к дереву. Владимир завёл бензопилу, чтобы