Наследники Дерсу. Геннадий Александрович Исиков

с тощими рюкзаками, в поношенных энцефалитных, выгоревших на солнце костюмах. У Сергея он выделялся новизной, ярким защитным цветом. Лена поприветствовала всех кивком и негромким «Здравствуйте», прошла в контору лесхоза.

      Сергей подошёл к лесничему.

      – Так, тихо, братики! Знакомьтесь, мой новый помощник Сергей Фёдорович Агильдин.

      – Сергей.

      Протянув руку для пожатия, он обошёл мужчин и женщин, запоминая их имена и разглядывая лица.

      – План по осветлению надо закончить до конца недели, – продолжил лесничий, – навалимся, братики, все – и рабочие, и лесники, и Сергей Фёдорович согласился поработать в бригаде для лучшего знакомства, крепкий, молодой, для пользы дела. Осветление ведём на обходе лесника Девадзе, он ответственный за технику безопасности. Так, братики, – скомандовал он, – по машинам!

      Не спеша потянулись в автобус, рассаживаясь по мягким сиденьям. К Сергею подсел молодой человек, аккуратно подстриженный.

      – Вовка-бич, – приветливо улыбаясь, подал руку он.

      – Это что, фамилия такая, так прямо и Бич? – с недоумением пожал плечами Сергей, почувствовав в рукопожатии силу. В автобусе прыснули.

      – Да Стрельников он по фамилии, – водитель Титов Владимир Иванович, усмехаясь, обернулся, – куражится, не обращай внимания.

      – Ага. Бывший интеллигентный человек то есть. Не слыхал, что ли?

      – Не ожидал в тайге встретить. В городе – понятно. Наверное, учился да бросил?

      – Угадал. Точно. На втором курсе как-то загулял. Сорвался. Отчислили за хвосты. Ехать к мамке стыдно. Вот, взял билет на автобус, сколько денег хватило. Так в Кавалерово и попал. Да не везде такие, как я, на работу могут устроиться. В лесхоз взяли пожары тушить, два года здесь.

      – В интересную, видимо, попал компанию, если из института попросили?

      – Весёлая была компания. Я на саксофоне в музыкальной школе учился, а в институте стипендии всегда не хватает, подрабатывал в ресторане. Красиво жить не запретишь. Вот мало-помалу и затянуло. Кто заказывает музыку своей подружке, деньгами сорит, кто коньяк с запиской поднесёт. Мы нашим квартетом и покуражились, и подурачились, и попили изрядно. Один даже сгорел от водки. Поехали мы за ним в морг. Я и так хорош был, а перед тем, как друга забирать, для храбрости ещё поддали. Гроб с покойником друзья вынесли, а про меня забыли. Не заметили, что я присел на бетонный стол, а потом и прилёг. Проснулся ночью, не пойму, где нахожусь. Свет тусклый, и люди голые на столах. Мужики, бабы, всякого возраста. Кто старше, кто моложе. Не то притон какой, не то больница. Сообразить не могу. Отлежался там. Заходят утром женщины в белых халатах, а я со стола встаю – и к ним. Спрашиваю: «Где я?..» В ответ ужас в глазах, вопли, все разом кинулись в двери. В общем, уже в лесхозе допился до чёртиков. Дал матери телеграмму: «Приезжай на похороны сына». Приехала. Какой встреча была, можешь представить. Уговорила директора лесхоза отправить меня лечиться в ЛТП. Полтора года там провёл. Держусь. Вот, Светка помогает, – он кивнул на соседку крепкого телосложения. У её ног, обутых в кирзовые сапоги, лежал топор, обмотанный