Измерение небытия. Анна Момот

и улыбался.

      – Не, Саня, ты не прав. Ваня просто не знает, что такое кайф. Попробуй – узнаешь.

      – И ты туда же! Ну, ладно, коли! – Ваня подставил руку.

      Чёрно-зелёная холодная жижа медленно вошла в кровь парня, и Саня, прижав ваткой ранку от укола, снял жгут.

      – Ты прижми пока пальцем, да руку согнутой подержи, а то синяк будет, – заботливо произнёс он, разрывая упаковку следующего шприца.

      – Ну, теперь ты, Лера.

      – Я не буду, – дёрнулась девчонка. – Я забыла, мне же домой пора, я маме обещала помочь убраться в квартире!

      – Э, нет, Лера, мы так не договаривались! Тебя сюда силком никто не волок, а твоё участие – гарантия, что ты никому не расскажешь. А то знаю я вас, девчонок! Чуть что – сразу к подружкам и по углам шептаться. Или мамочке побежишь жаловаться. Не ломайся, Лера, тем более, что Ваня за тебя поручился.

      – Лера, ты со мной? – отозвался Ваня.

      Он смотрел на девушку так проникновенно, так нежно, именно так, как она рисовала себе в мечтах. Один из самых красивых  парней  в школе, черноволосый со жгучими тёмными глазами, Ваня пользовался бешеной популярностью у девчонок старших классов. Лера тоже была влюблена в него, но Ваня долго не обращал на неё внимания. Когда он вдруг сам предложил встречаться, девушка была на седьмом небе от счастья. Кого-кого, а Ваню она подвести не могла.

      – Я с тобой, Ваня. Но помни: я делаю это только ради тебя. Давай, Саня, коли.

      Когда парень подошёл, Лера зажмурилась. Тугой жгут больно стянул руку повыше локтя. Укол – словно укус насекомого. Дыхание перехватило, и вдруг стало так спокойно и легко на душе, тело стало невесомым, как пушинка, и безвольным. Но это было не важно. Ничего больше важным не казалось, всё отошло на второй план. Даже не на второй, и не на третий, а куда-то далеко-далеко, словно перестало существовать совсем. Почему-то уже не нужно было готовиться к выпускным экзаменам, и к годовой контрольной по такой ненавистной физике, и домой тоже возвращаться было не обязательно. Стало абсолютно всё равно, что с ней происходит сейчас, и что произойдёт в будущем. Да и её чувства к Ване показались чем-то несущественным. Ничего больше не имело никакого значения. Откуда-то пришла уверенность, что это именно так. А почему – да какая разница!

      Девушка открыла глаза, обессилено опустилась, почти упала, на камень рядом с Ваней и отрешённо стала наблюдать, как Саня пускал себе по вене наркотик, как медленно заваливался на спину, глядя в небо синими стеклянными глазами. В груди у Леры разливался ментол, а радуги не было, и краски вокруг ярче не становились. Наоборот, они всё тускнели и тускнели, пока мир не окрасился в чёрно-белые тона, как на старой фотографии. Но это было уже не важно. Важен был лишь полёт. Полёт по чёрному туннелю к далёкому пятну яркого света.

***

      Первым пришёл в себя Санька. Открыв глаза, он обнаружил, что уже довольно темно. По крайней мере, вокруг ничего нельзя было различить, и только странным образом белела у стены фигурка Леры. Глаза девушки были закрыты. Наверное, спит, подумал Санька. А где же остальные?

      – Эй, пацаны, вы здесь?

      – Саня ты тут? –