Песнь песней на улице Палермской. Аннетте Бьергфельдт

ям на местном кладбище.

      – Он на Несси похож? – спрашивает Йохан, переминаясь с ноги на ногу. Он питает слабость к подводным чудовищам, в особенности к своей шотландской любимице из Лох-Несса. Страсть эта проснулась в нем в тот день, когда их класс водили на экскурсию в Датский океанариум, который произвел на него неизгладимое впечатление. Парень просто замирал перед аквариумами, разглядывая рыб-коробок, кишмя кишевших за стеклом, и зеленую суповую черепаху, которая достигает половой зрелости к тридцати годам. Сам темп подводной жизни привлекал Йохана. Тогда он страстно интересовался мелкими морскими чудовищами. Но два года спустя прочитал в журнале Det Bedste[24] о шотландской Несси и по-настоящему влюбился. И совсем пропал.

      Вся его комната увешана плакатами с изображением чудовища с лебединой шеей. Йохан читает все, что имеется, об этом чуде света. До чего ж это здорово – долгое время, замаскировавшись, лежать на дне холоднющего озера, а потом на несколько секунд показаться над поверхностью, чтобы просто shine[25], как любимая Несси.

      – Нет… тот черт был намного больше, – возражает Могильщик, поглаживая темечко.

      Все это время Грета стоит в дверях с улыбкой, напоминающей засохший пудинг.

      – И что ты сделал? Ты его поймал? Кто-нибудь еще видел его? – Ольга смотрит на отца Йохана вызывающим взглядом.

      – Хм-м… н-да, – бормочет он, так вот неуклюже прекращая беседу.

      Уставясь на пакет с апельсинами, Йохан то поднимает, то опускает ногу. У него больше нет вопросов. Как и у меня.

      Отец его полностью в разобранном состоянии, и лишь церковное вино поддерживает в нем жизнь. Он смотрит пустым взором:

      – Иди сюда, Грета. Давай побудем немного рыжими, – гнусавит он и пытается вальсировать с женой, приволакивающей травмированную в давней аварии ногу.

      – Я танцор всегда хоть куда был. Эх, черт, каких я дамочек-то кружил. Но твоя мать партнерша никудышная, видишь?

      Йохан, не отвечая, смотрит на отца.

      – А какая у меня прическа была шикарная… ну да, тогда у меня волос побольше было… а ботинки у меня так были начищены, что я знал цвет трусов этих девах, с которыми отплясывал. – Могильщик громко хохочет над своими шуточками. – Только ты смотри, не связывай себя так рано, как я, дьявол тебя забери совсем!

      Он подходит вплотную к Йохану и дышит церковным вином прямо сыну в лицо, так что у того выступают слезы на глазах.

      – Да-да, дамы, они прекрасны. И как здорово, когда их ноготки тебе в спину впиваются. Но только ты и оглянуться не успеешь, как у них в глазах мебеля появляются и пожалте бриться – изволь жениться.

      Отец Йохана снова издает громкий смешок и кружит Грету, а Вибеке, подражая, пытается танцевать вместе с ним.

      Ольга косится на них, а мне просто хочется домой. Мне гораздо уютнее, когда Могильщик не столь словоохотлив и не углубляется в воспоминания. Йохану отец таким, как сегодня, тоже не нравится. Он-то рыжий каждый день и знает, что заряда бодрости и веселости хватит ненадолго.

24

«Лучшее» – журнал для семейного чтения, выходивший ежемесячно в 1946–2005 гг.

25

Сиять (англ.).