Прокаженный из приюта Святого Жиля. Эллис Питерс

С чего мы взяли, что у нас есть путь к спасению?

      – Но его не может не быть, он должен быть! – с настойчивой яростью вскричал юноша. – Если ты действительно этого хочешь… если ты любишь меня…

      – Если я люблю тебя!

      Ивета припала к нему. Ее маленьких тонких рук не хватало, чтобы заключить в объятия все его мощное тело, но она стремилась охватить руками как можно больше. И в этот самый миг в дверях появился ничего не подозревавший брат Кадфаэль. Обутый в легкие сандалии, он бесшумно прошел по ухоженной тропинке и внезапно заслонил своим телом свет сумерек, льющийся из сада. Увидев его, молодые люди вздрогнули и отшатнулись друг от друга. Монах, однако, был изумлен куда больше их, да и, судя по лицам влюбленных, он мало напоминал мрачного преследователя, за которого они приняли его в первый миг. Ивета отпрянула и вжалась спиною в бревенчатую стену домика. Йоселин же продолжал недвижно стоять близ жаровни. Но молодые люди тотчас же вновь овладели собой – скорее от отчаяния, чем от присутствия духа.

      – Умоляю простить меня, – взяв себя в руки, невозмутимо произнес Кадфаэль. – Я и не думал, что здесь меня ждут больные. Понимаю: вас, конечно, направил ко мне попечитель лазарета. Он знал, что я буду работать тут до повечерия.

      Кадфаэлю, разумеется, ничего не стоило обратиться к ним по-валлийски. Но нежданные гости должны были, с Божьей помощью, оценить и ту спасительную уловку, которую он столь поспешно им предлагал. В безвыходном положении сообразительность, как правило, обостряется. К тому же монах, в отличие от них, уже слышал шуршание женского платья за дверью, стремительно приближающиеся женские шаги, яростные и быстрые. Он встал у жаровни и, чиркая огнивом о кремень, принялся разжигать масляную лампу. Не успел он справиться с этим, как в дверях появилась высокая, грозная фигура Агнес Пикар. Брови ее были сведены вместе так, что образовывали одну ровную непрерывную линию.

      Подрезав фитиль, брат Кадфаэль запалил его и повернулся, чтобы собрать в коробку целительные лепешки, оставленные подсушиваться братом Освином. Лепешки были составлены из ветрогонного порошка, пропитанного клейкой смолой, и напоминали маленькие белые блинчики. Это занятие дало Кадфаэлю возможность попрежнему держаться спиной к стоящей в дверях женщине, хотя он прекрасно знал о ее присутствии. Поскольку было ясно, что ни молодой человек, ни девушка покамест не в силах вымолвить ничего членораздельного, монах продолжал вести беседу сам.

      – Виной всему ваше утомительное путешествие, – увещевающе сказал он, закрывая коробку с лепешками, – из-за него-то у тебя, госпожа, голова и разболелась. Ты очень разумно сделала, что обратилась за помощью к брату Эдмунду, на головную боль нельзя просто махнуть рукой, ибо она лишает сна, который тебе сейчас так необходим. Я дам тебе настой, молодой человек ведь не против подождать?..

      Йоселин наконец-то пришел в себя, он решительно повернулся в сторону грозной фигуры в дверях и пылко подтвердил: да, конечно, он с радостью подождет, пока госпожа Ивета примет нужное снадобье. Кадфаэль