Прыжок через терминатор. Владимир Ворошилов

затворничество начало тяготить Джошуа. Самая острая жажда общения скрутила его на восемнадцатый день карантина. Брэнниган бродил, разминаясь, по этажу и зашел в "болтальню". Там сидел профессор и рисовал в альбоме. На столе стояли пара кружек, блюдце и яблоко.

      – Вы еще и художник, профессор?

      – Я-то? Нет, что Вы, Джошуа. Вот мама моя прекрасно рисовала.

      – Она еще жива?

      – Жива… Но тяжело болеет. Медицина ушла далеко вперед, но все же не сделала нас неуязвимыми или бессмертными… В юности я сопротивлялся попыткам завлечь меня изобразительными искусствами. Считал это не очень важным. Музыка и спорт – вот что мне было тогда интересно.

      Джошуа присел в стороне и спросил:

      – Вы делаете только то, что важно?

      – Стараюсь сделать самое важное за день. Так учил меня отец. А его – мой дед. Да в принципе, и школа, и армия учат этому же. Даже Будда этому учил.

      – Вы же не буддист…

      – Я и не "общественник"… – профессор взял ластик и начал подчищать в альбоме. – И все же полностью разделяю их идеи, идеалы и направление действий. И тщательно слежу за каждым словом, которое произносятся Советами. Вдруг мне придется взять свой станнер и встать за защиту демократии? – Профессор замолчал и снова начал наносить штрихи карандашом.

      Помолчал и Джошуа.

      – Так зачем же Вы тратите время на рисование?

      – Трачу? Нет, друг мой, это не трата. Нет приятнее момента, чем тот, когда получается нечто, что было некогда безмерно трудным… А может, даже пугало, – Фанастил посмотрел на Джошуа и продолжил. – И прямо сейчас я изучаю мир, активно его изменяя.

      – Серьезно?

      – Конечно. Я изменяю не только бумагу и грифель, но и самого себя. Ведь я же тоже часть мира? Так? Год назад когда меня сюда командировали, а Джесс уехала на Аляску по своей работе, я и решил проверить границы своего "Я" получше. Тем более в здешнем Центре развития творчества прекрасная молодая преподавательница. Напомните мне как-нибудь, я вас познакомлю.

      – Так все дело в юной красотке?

      – Отнюдь. Я же сначала решил рисовать, а только потом познакомился с Синтией. Так-то.

      – Вот Вы сказали, что всех в школе учат выбирать важное… Вам не кажется, что это ограничение свободы?

      – А что плохого Вы видите в таком совете?

      Джошуа промолчал. Подумал и выдавил:

      – Но ведь люди становятся одинаковыми. Одни идеи…

      – Джошуа, Вы внимательно посмотрите на нашу маленькую группу. У всех схожее образование. Одни и те же принципы вкладывались в каждого из нас… И все же, насколько разными все получаются. Темперамент, генетика, опыт – все это делает многообразие людей просто безграничным. И я не вижу ничего плохого, если большинство будет придерживаться принципов равенства и честности. А Вы?

      – Нет, это, конечно, хорошие качества… Если все будут честны, это же просто рай получится на Земле.

      – Пожалуй,