Дева из Валькариона. Пол Андерсон

стать королем.

      – Я устал от всего этого, – коротко ответил он.

      – Устал? От королевской власти?

      – А почему нет? Эти королевские дворы – пустота. Варвар правит одним или двумя городами, называет себя королем и старается содержать двор, достойный такого названия. Все то же самое, всегда вечные споры, стервятники пируют на костях Империи. Я уходил на другую войну или в следующую часть мира и так и не научился оставаться на одном месте, когда выветрится его новизна.

      – Валькарион вечно нов, Альфрик. Человек может прожить здесь всю жизнь и не увидеть всего.

      – Возможно. Так мне говорили. Ведь все-таки это была столица великой Империи, и ее сокращающаяся территория все еще больше любого другого государства. Поэтому я пришел сюда, чтобы посмотреть самому. – Альфрик уыбнулся, но на его лице в ночи была волчья улыбка. – К тому же я слышал рассказы: волнения, борьба за власть между Храмом и Империей, а император старик и последний в своем роду, не способный получить ребенка от своей юной королевы Хильдаборг. Мне кажется, тут есть возможности.

      – Как это?

      Ему показалось, что она, лежа рядом с ним, начала дышать быстрей.

* * *

      Он засмеялся, резкий металлический звук в жилистом горле.

      – Откуда мне знать? Только когда заваривается такое адское варево, воин всегда может зачерпнуть добычи или власти… в крайнем случае – приключений. Если ничего другого, есть императрица. Говорят, она сама из варваров, рослая, принцесса Чоредона, сильная и энергичная, готовая оказать гостеприимство каждому знатному гостю и королю. – Он почувствовал, как Фрея слегка напряглась, и добавил: – Но теперь, когда я нашел тебя, Фрея, меня это больше не интересует. Покинь завтра со мной это место, и ты будешь носить королевские драгоценности Валькариона.

      – Или увижу твою голову на пике над стенами, – сказала она.

      Через окно и воющий ветер донеслись далекие удары большого гонга.

      – Даннос встает, – прошептала Фрея. – Сегодня ночью он соединится с матерью Амарис. Говорят, в такие ночи по улицам Валькариона ходят Судьбы. – Она содрогнулась. – Так бывает в такие ночи.

      – Может быть, – сказал Альфрик, и волосы у него на затылке встали дыбом. – Но откуда ты знаешь?

      – Разве ты не слышал? – Голос ее дрожал, он словно сливался с воем ветра и размеренным, медленным биением гонга. – Разве не слышишь? Император Ауреон умирает. Считают, что до рассвета он не доживет. С ним умирает Тридцать Девятая династия – и наследника нет!

      Ветер шумел под карнизами, выл в переулке, оконная рама дребезжала.

      – Да! – Альфрик возбужденно рассмеялся. – Это шанс. Клянусь Рухо, какой шанс!

      Неожиданно он напрягся: в его голове громко прозвучал голос опасности. Он сел, насторожил уши, услышал слабый скрежет, царапанье – да, под окном, совсем близко.