Хрустальная удача. Питер Марвел

как он и его спутники покинули Эспаньолу, от него, Абрабанеля, не зависело буквально ничего. А сейчас коадьютор, несмотря на ограниченные возможности, все-таки мог вести игру, дудеть в собственную дудку и заставлять единственного собеседника слушаться себя. Такое положение вещей устраивало его гораздо больше, чем необходимость всецело зависеть от непредсказуемого Проведения! Пожалуй, встань старый банкир перед выбором: ходить по твердой земле, но так, чтобы от него ничего не зависело, или вот так болтаться в открытом море в одном исподнем, диктуя свои условия Черному Билли, вполне вероятно, Абрабанель выбрал бы второе. Уж очень не хотелось ювелиру реализовывать не вполне ясные планы Б-га…

      Тем временем наступила ночь. Утомленный коадьютор сладко захрапел на дне лодки. Билл, кряхтя и божась, спустил парус, закрепил весла и последовал его примеру.

      Утро, как ему и положено, оказалось мудренее вечера – а главное, радостнее его. Первым проснулся Абрабанель: он озяб на утреннем ветерке. Поднявшись и потягиваясь, коадьютор едва не опрокинул утлое суденышко и этим разбудил Черного Пастора. Билл продрал глаза и обнаружил, что земля совсем недалеко. Совершив это открытие, пират без дальних разговоров приналег на весла. Солнце подходило к зениту, когда они высадились на пустынном берегу, а еще спустя несколько часов Абрабанель обнимал плачущую от радости Элейну в главном порту Тортуги.

      Мрачный как туча Черный Билл наблюдал за этими телячьими нежностями со все возрастающим раздражением. Однако даже он оттаял, когда девушка, вдоволь наобнимавшись с отцом, подошла и, пожимая грубые руки пирата и называя его спасителем, привстав на цыпочки, торопливо поцеловала его в косматую бороду. Пастор тотчас отвернулся, чтобы скрыть смущение.

      Присутствие Элейны заставило пирата повременить с вытягиванием интересующих его сведений из Абрабанеля. Тот, в свою очередь, воспользовался дочерью как ширмой, чтобы вовсе увильнуть от исполнения обещания, и ни на минуту не отпускал от себя девушку. Мысленно чертыхаясь и проклиная себя за снисходительность, Билл уже готов был, несолоно хлебавши, отправиться на поиски своих людей, весело проводивших время в трактирах. Однако его неожиданно выручила Элейна, пригласив на следующий день отобедать в знак признательности за чудесное спасение ее отца. Поступок пирата тронул сердце девушки, и она, презрев светские условности, настаивала на своей просьбе. Абрабанель, скрывая недовольство, попытался возразить, ссылаясь на свое положение и дурную репутацию морского разбойника. Но тут союзником Элейны неожиданно выступил капитан Ван Дер Фельд, который все это время винил себя в исчезновении коадьютора:

      – Милейший… ээ… гмм… господин, – начал он, – я согласно с моей невестой хочу выразить вам свою бесконечную благодарность за спасение ее отца – моего будущего тестя, и если он найдет неудобным принять вас в ближайшее время по причине… эээ… своего не вполне удовлетворительного самочувствия, то я почту за честь сделать это вместо него…

      Абрабанель