Хрустальная удача. Питер Марвел

в каюту и не высовывайтесь, ваше время еще не пришло, Харт! – крикнул боцман ему в самое ухо и оттолкнул прочь от планшира.

      Стараясь не споткнуться о брошенные концы и не налететь на катающиеся по палубе бочки, придерживая шляпу, Харт рванул изо всех сил, но не в каюту, как советовал Потрошитель, а к капитану на шканцы.

      – Боюсь, нам крышка! – проорал Ивлин, едва Харт взбежал по ступенькам. – Мы не успеем развернуться: ветер дует нам в задницу и течение тащит к берегу!

      – Боцман, постарайтесь попасть в ватерлинию! Если повезет, мы утопим эту испанскую лохань: в этом наш единственный шанс! – капитан перевесился через борт, едва не падая.

      Снасти трещали, реи не желали поворачиваться, и матросы, не жалея сил, травили канаты. Вокруг свистели и рвались ядра.

      – Скажите спасибо, Харт, что они не стреляют картечью! Если начнут палить по матросам – хана!

      Уильям сбежал вниз и ринулся на нижнюю палубу, где закопченые и злые как черти канониры подкатывали тяжелые пушки обратно к портам.

      – Стреляйте в ватерлинию! – заорал он старшему канониру Бобу.

      – Есть, сэр! Только наши пушки против них – тьфу!

      – Тащите их к корме – будем стрелять из всех!

      В это время корабль вздрогул всем корпусом, и Харт невольно втянул голову. Одно из ядер попало в фокмачту, и она с треском, увлекая за собой груду парусов, рухнула вниз, повиснув на канатах прямо над морем. Вокруг торчали обломки рей.

      – Рубите мачту, свиньи, рубите мачту!

      – Сэр, мы тонем!

      – Молчать, идиоты! Сукины дети, все на левый борт, рубите канаты! Остальные к грот-рее, держите ее по ветру!

      Харт, обливаясь потом, помогал тащить пушки к кормовым портам. Клубы дыма, окутавшие палубу, покрыли все вокруг, а едкая гарь, попадавшая при дыхании в горло, казалось, прожигала легкие насквозь, вызывая доходящие до рвоты приступы кашля. Но Харт, стиснув зубы и задыхаясь, упрямо волок пушку. Сейчас в ней виделся их первейший шанс на спасение!

      Второй заключался в том, что у испанцев, видать, было плохо с меткостью: ядра свистели повсюду, но пока, кроме дыр в парусах и сломанной мачты, особых разрушений и жертв не было.

      Наконец самая большая кулеврина была установлена.

      Боб перекрестился и поднес факел.

      Харт набрал воздуха в легкие и зажмурился, зажав уши…

      – Ура!!! Мы спасены!

      Уильям нагнулся и увидел, что чуть выше ватерлинии прямо в борту испанского брига зияет огромная пробоина, в которую хлещет вода.

      Харт выдохнул и перекрестился, как давеча Боб.

      «Голова Медузы», с трудом ловя ветер остатками парусов, медленно выправила курс и пошла вдоль берега.

      – Норд-норд-ост! – орал охрипший капитан.

      – Возвращаемся на Тортугу! – Харт хлопнул оглохшего, но счастливого Боба по спине и побежал наверх.

      – Всем рому на обед! – первое, что услышал Харт, очутившись на верхней палубе. Глазам его предстала ужасная картина.

      Палуба была завалена обломками