Нина и заклятье Пернатого Змея. Муни Витчер

и ее радость несколько померкла. – Чтобы открыть стеклянную шкатулку с Кометой Длиннохвостой, нужно сначала выпить по тридцать одной капле Калия и всем вместе трижды произнести фразу: «Каптаре Нунк…» Нет, Калий я пить не буду, ни за что! – поморщилась Нина. – Это из-за него в моих снах стал появляться Голос.

      Ческо подошел, положил руку ей на плечо и спросил:

      – Скажи, ты боишься?

      – Да, очень, – ответила побледневшая девочка.

      – Но Голос приходил и тогда, когда ты не пила Калий, ты сама нам это рассказывала, – земетил Ческо.

      – Но я боюсь, что, если опять его выпью, монах станет еще сильнее, чем прежде, – стояла на своем Нина.

      – У тебя нет выбора. Ты должна выпить. Более того, мы все его выпьем, если это обязательное условие для получения Кореандра Стремительного.

      Ческо был прав: у Нины не было выбора.

      Ребята вернулись в лабораторию. Додо, вцепившись в тяжелый том Тадино, трепетал, как лист на ветру:

      – Ка…ка…калий. Я не хо…хо…хочу, чтобы ко мне при…при…приходил монах.

      Рокси испепелила взглядом трусливого дружка, который уселся на пол и больше не произнес ни слова.

      – Он там, в колбе с узким горлышком. Что, пьем прямо сейчас или как? – Нина, как могла, оттягивала неприятный момент.

      Но ребята утвердительно кивнули, и, собравшись с духом, каждый выпил по тридцать одной капле.

      И тут же их лица стали сначала красными, затем фиолетовыми, после чего обрели обычный цвет.

      Они почувствовали, как по их венам течет почти кипяток, а пальцы на ногах зашевелились. Фьоре покрылась капельками пота, и из ее уст неожиданно полились звонкие трели. Рокси, сама того не желая, качала головой из стороны в сторону. Ческо, едва переводя дыхание, произносил какие-то невнятные фразы. А Додо, крепко зажмурившись, гладил и гладил свои рыжие волосы. Нину колотил озноб, сердце провалилось куда-то вниз, а голова кружилась так сильно, что она едва держалась на ногах. Действие Калия было столь сильным, что у ребят начались галлюцинации.

      Когда они все же пришли в себя, Нина с большим усилием подняла стеклянную звезду, попросила друзей положить руки на крышку шкатулки, и все вместе они, собрав последние силы, трижды произнесли: «Каптаре Нунк! Каптаре Нунк! Каптаре Нунк!»

      Шкатулка тут же открылась, и газообразная субстанция, вылетев из нее, превратилась в небольшое светящееся белое облачко, зависшее посреди лаборатории.

      Послышался хлопок, и опустевшая шкатулка внезапно взорвалась, разлетевшись на мелкие осколки.

      Ребята зажмурились, а когда открыли глаза, с удивлением увидели, что повсюду, куда попали осколки, все сияло, словно зажглись крохотные лампочки.

      – Какие мы красивые! Блестящие! – засмеялась Фьоре.

      Нина не сводила взгляда с облачка:

      – Вот она, Комета Длиннохвостая. Мы можем использовать ее прямо сейчас!

      Додо встал с пола и потянулся к плавающему в воздухе облачку, но Рокси остановила его:

      – Не делай этого! Не надо!

      Нина