Блондинка в боевой академии. Не хочу учиться. Анна Сергеевна Одувалова

чтобы девушек не пугать.

      – Вывели – это хорошо… – Я окинул долгим взглядом вольер. Две твари радостно дрались за бычий хвост. Еще парочка суматошно носилась за общипанным третьим грифоном и все было бы прекрасно, если бы не одно «но»… Я еще несколько секунд поизучал разноцветную толпу, но так и не нашел среди ярких грифонов иссиня-черного. И это напрягало.

      – Так… а где новенький? – с подозрением поинтересовался я.

      – Какой новенький? – нахмурился погонщик.

      – Ну тот, которого с утра доставили для меня. С верховий гор Ржарра. Он дикий, его надо объезжать. Думал, займусь на досуге.

      – Ка-а-кой дикий? – Погонщик побледнел.

      – Вы что, не вывели его из вольера? – Теперь пришел мой черед бледнеть. – Он же мне магичек сожрал! Первую экспериментальную группу – и в первый же день!

      Я кинулся к конюшням, погонщик метнулся следом.

      – Но я правда ничего не знал. Я только в девять утра на смену заступил!

      – И я не знал! – поддакнул его напарник. – Мы вместе заступили.

      – А его в шесть привезли. Идиот!

      – Я-то тут при чем? Это все другая смена.

      – Это я идиот! – бросил я в сердцах и помчался быстрее, думая о том, как буду объяснять королю то, что его экспериментальную группу сожрали до начала занятий и куда в это время смотрел я.

      Мы влетели в подозрительно тихий ангар. И от этой тишины по позвоночнику пробежал нехороший холодок.

      – Что, уже разодрал, что ли? – с интересом уточнил черноволосый погонщик.

      Вот врезать бы ему от души за такой позитивный настрой! Но я ограничился короткой командой: «Сплюнь!» – и кинулся по коридору, издавая призывное грифонье курлыканье – первое, чему учат наездников.

      Из конца коридора мне отозвался грифон. Его голос был слабым и несчастным. Бедняга словно жаловался на жестокую судьбу.

      А вот в ответ прозвучало грозное:

      – А ну куда? Быстро сидеть!

      Голос воинственной блондинки-аристократки я узнал сразу, и от сердца отлегло. Хотя бы одна жива. И, судя по тону, здорова и не расстроена. Значит, есть шанс, что обошлось без жертв.

      В конце коридора мы застали такую картинку. Грифон сидел в углу вольера на своей львиной заднице, раскинув крылья по дальней стене, и затравленно смотрел в пол, а шестеро вооруженных лопатами взъерошенных девиц замерли у вырванной с корнями двери клетки и раздавали команды.

      – Ты на кого клюв поднял?! – вопило бедствие по имени Рина, размахивая своим грозным оружием.

      Грифон еще больше понурил голову, всем видом демонстрируя раскаяние и смирение. Мне даже показалось, что он хотел закрыться крыльями, но не посмел шевельнуться. Только мелко задрожал.

      – Ну-у-у, я даже не знаю, ругать вас за то, что вы испортили мне лучшего ездового грифона, превратив его в… – Я не смог подобрать слов. – Или хвалить за то, что проявили мужество, не сбежали и укротили опасного противника…

      – Что значит – не сбежали? –