Блондинка в боевой академии. Не хочу учиться. Анна Сергеевна Одувалова

выдавать девчонок. Наверное, потому что мы с ними точно на одной сторонке и проблемы у нас схожие. А вот Натаниэль – темная лошадка. Полагаю, кураторство над нами его тоже не радует. С личного помощника его величества в надсмотрщики к девяти студенткам, от которых мечтают избавиться абсолютно все, – это прямо карьерное падение века. С ним стоит быть настороже.

      – Задерживаются, значит, говоришь… – протянул он, с прищуром рассматривая меня.

      И от этого взгляда стало жарко. Нельзя же так! Куратор должен быть как усатый мэрш, с которым мы ругались из-за комнат. А не как этот… И вообще, ему разве не сказали, что нельзя так разглядывать своих подопечных? В нашей школе стихий за один слух о неподобающем поведении со студенткой могли уволить с шакальим билетом. Там мужчины-преподаватели вообще боялись лишний раз заговорить с нами, во избежание пересудов.

      – Ну хорошо… – задумчиво протянул Натаниэль. – Тогда пойду потороплю. Вам вон в то серое здание с красной крышей. Там вас встретит погонщик и все расскажет. Ну и лопаты выдаст.

      На этих словах Натаниэль очень обидно заржал и, повернувшись к нам спиной, бодро отправился в обратную сторону. А я некстати подумала, что он не сказал, как к нему обращаться. Мэрш Натаниэль? Или он единственный в королевстве носит звание гранд-мэрша, и все остальное ниже его достоинства?

      – Какой-то странный у нас куратор… – мрачно заявила Зейна, едва Натаниэль отошел на достаточное расстояние. – Мне кажется, он не относится к нам серьезно.

      – Эй, смирись! – фыркнула Мирра. – К нам тут никто не относится серьезно.

      – А по-моему, куратор у нас огонь… – Сабрина мечтательно закатила глаза и облизнула губы острым язычком. Сейчас было видно, что она точно принадлежит к народу Холмов. Малахитовые глаза, медовые волосы и хитрое, лисье выражение хорошенького лица.

      – Придурок он, – резюмировала я и направилась к грифоньим конюшням, или как там называется место жительства крылатых вонючих тварей, на которых особо больные на голову мужики любят устраивать заезды, погони и прочие опасные для жизни игрища в небе.

      Нормальные люди предпочитали безопасных лошадей или новое изобретение – левиткэбы, но никак не кровожадных грифонов с дурным характером. Но тут боевая академия. Кто же еще может обитать в их конюшнях? Только грифоны, на которых лучшие наездники из боевиков гордо вылетают каждый год на показательные выступления. Маразм.

      Территория, где располагались грифоньи клетки, была огорожена забором с калиткой. За ней виднелись большое вытоптанное поле и длинный серый ангар. Мы прошли к распахнутым воротам и с опаской заглянули внутрь. Двое мужиков в одних штанах и безрукавках занимались упряжью. Из темноты доносился возмущенный клекот, а по воздуху плыл забористый сельский дух.

      – Я уже в восторге… – прошипела Сабрина.

      – Тихо ты! – одернула я ее и громко сказала: – Тук-тук! Это мы! Пришли делать грифонам хорошо и чисто.

      Мужики подпрыгнули и развернулись. Выражения их лиц было непередаваемым.

      – Здравствуйте! –