Эпохи холст – багряной кистью. Александр Плетнёв

– откуда-то прилетает снаряд, тупым ударом встревает в палубу полубака «Микасы» и, будто подумав секунды, взрывается, выкинув чёрный столб дыма и ошмётки настила, смрадным дуновеньем и мелкой щепой дотянувшись до мостика.

      …Провожает взглядом опадающий всплеск очередного недолёта, уходящий за корму по мере движения «Микасы».

      Возглас флаг-офицера, указывающего рукой, снова возвращает внимание командующего на атакующий броненосец. Тот неожиданно отвёл руль, кренясь на циркуляции, оставив все наконец пристрелянное – кишащее всплесками за кормой.

      Выписав крутой разворот, вражеский броненосец уходил, разрывая дистанцию, задействовав на отстреливании кормовую башню.

      Опустив бинокль, Хэйхатиро Того смотрел ему вслед.

      На двенадцати кабельтовых (чуть больше морской мили) движения «русского» казались особенно быстрыми, какими-то… бандитскими. А учитывая, что это корабль водоизмещением тринадцать тысяч тонн, выглядел он как свирепый кабан, особенно когда «проседал» на нос, закидываясь лохмотьями брызг из-под форштевня и целыми накатами волн, заливающих полубак.

      «Вероятно, он получил пробоину и набрал воды, – пришла запоздалая мысль, – что не особо и заметно, учитывая, что большинство боевых судов северных варваров обладают повышенной мореходностью. Так или иначе, своё чёрное дело он сделал».

      Японский адмирал вновь взялся за оптику, перенеся взгляд на дальние корабли противника… Солнце клонилось к горизонту – выскочив из-под туч, малиновое светило хорошо осветило их, почти чётко очертив.

      Вражеские броненосцы успели собраться в кулак… нет – в колонну, но это снова был кулак!

      И пусть японский отряд во главе с «Микасой» грозно продолжал движение по большой дуге, явными намерениями давая понять противнику: «Не пущу!»

      «Всё? – Это был скорей не вопрос, а утверждение: – Всё!»

      Сейчас русский кильватер согласно тактике первой фазы боя, повернув на нужные румбы вправо, пройдёт на встречных курсах, выдержав (а Того не сомневался, что выдержит) короткий бой. И перед ними – ночной простор Жёлтого моря.

      Выскользнули!

      Разворот вслед японского броненосного отряда – хоть «последовательный», хоть «все вдруг» – попросту запаздывает.

      Надо будет догнать врага, вновь завязывать перестрелку в невыгодной конфигурации… а там уж наступает ночь и всё – дневной бой… артиллерийский бой окончен.

      К тому же арсеналы японских кораблей, согласно докладам, использованы более чем на две трети.

      Можно честно признать свой тактический проигрыш.

      Остаётся лишь беречь броню… и кровь.

      Хэйхатиро качнуло, замутив в голове – ощутил нечто похожее на похмелье…

      «Боевое похмелье», – уточнил для себя.

      «Микаса» уверенно резал податливую волну, шипела вода, обтекая обводы по ватерлинии, настил палубы отрабатывал по ногам работу машин. Мостик свежо задувало встречным и немало притихшим юго-западным ветром.

      Вот только имея перед