По велению вселенной… Я принимаю бой. Анастасия Волкомир

из своей головы. Да, чтение мыслей – неосуществимая мечта, как ни старайся.

      – Слушай, а все-таки, кто мы такие?

      Жабик замешкался. Всегда, когда я задавал этот вопрос напрямую кому-либо, сами словно были под действием «Вечного молчания». То ли правило у них было такое, то ли за этим стоит что-то большее. Ясно одно: на эту тему разговаривать было не принято.

      Я попытался снова: – Ну, то есть… вы вот говорите, что у всего есть имя, так ведь? Получается, вы же как-то себя называете, иначе не существуете.

      – А ты подхватываешь налету. – Ответил он, прикусив нижнюю губу от досады. Тут же приблизился и начал вполголоса: – Понимаешь, есть такое соглашение: Мы себя не выдаем. Понимаешь? – Я кивнул, чтобы избежать неловкой паузы. – Есть тут, в стенах школы, две группы. Одни называют себя советчиками. Вторая – это блюстители. Одни запутывают, другие распутывают. Вот такая вот игра.

      До меня дошло некое озарение. Не то чтобы это давало ответы, но в этом был хоть какой-то смысл. Даже печаль начала исходить на нет. Да, это оставалось некой загадкой механики, уловить которую было непросто, но главная задача начала проясняться.

      – А эти самые «блюстители» уничтожают частицы хаоса?

      – Разумеется. Это основа основ.

      Так вот кто я и кто они…

      – А те, другие, их порождают? – Жабик в ответ тоже кивнул. – Какое-то вечное противостояние света и тьмы получается.

      – Хм, и да и нет. Тут нет чистого цвета. И у тех и у других – сплошные полутона.

      – Но как же так? Разве в древних легендах не говорится о…

      – Эскапизм и идеализм непомутненного разумом рассудка. Такого не бывает. Легенда всегда остается сказкой. Она никогда не бывает былью. Ну, разве что частично может оказаться правдой. Полуправдой, точнее. Ожидания не всегда сходятся с реальностью. Почти никогда.

      – То есть, ни те, ни другие – не хорошие, не злые?

      – У них просто нет такой установки. Есть роль и она выполняется, во имя Всевышней и ее воли.

      Он и сам был печален. Тяжело вздыхал, смотрел на капли дождя в окне. Разрушать мои убеждения ему явно не доставляло удовольствия. Будто хотел сам принять хоть какую-то сторону, но наличие негативного опыта не позволяло этому свершиться. Да и существует ли этот самый чистый тон, черный или белый?

      Себя, как личность, он вечно нарекал неким «анархистом-нонкомформистом». Вечно всем перечил. Самоутверждался путем стремления «не быть как все». Наверное, это было его исцелением от ненавистных устоев, которые ему навязывали ранее. Говорят, если один раз забрался на болота, ты больше из них не вылезешь. Жабику и его семье это удалось и теперь он интегрирован в общество, да так, что от человека не отличишь. Так у меня возник вопрос: «Существует ли предназначение?»

      Почему? Не знаю. Надеюсь, это отголоски моей былой жизни. Глядишь, хоть что-то вспомню.

      Меня нашли в яме, в сырой от дождя земле. Как долго я там был? Не помню. Как оказался там? И что же все-таки случилось?

      Я отвлекся на ту самую полку, которая целиком и полностью принадлежала