Терпкость вишни. Изабеля Сова

осталась всего одна спичка.

      – Уже нашли, – торжественно объявил Травка. – Добро пожаловать в Казимеж!

      День, на который назначено выселение

      Все вещи девочки перетащили еще вчера, чтобы не травмировать пани Квятковскую своим видом. Без нескольких минут одиннадцать, усталые, но счастливые, они выключили антикварную люстру, заперли старинную дверь, ключ же от антикварной квартиры положили под старый, выцветший дверной коврик. Как воспитанные дети. А сегодня я помогала им устраиваться на новом месте. Мама дала мне коекакие вещи для них – занавески, одеяло, разную посуду.

      – Если что-то не понадобится, выбросьте на помойку, – сказала она, укладывая все в большую полиэтиленовую сумку. – Вишня, а ты не хотела бы пожить с ними?

      – Наверно, нет, – ответила я. – У меня же есть дом, своя комната…

      – А я бы с таким удовольствием переехала на недельку или хотя бы денька на три… – Мама перестала укладывать вещи и застыла, глядя на голые деревья за окном.

      Я посмотрела на ее грустное, тщательно подкрашенное лицо и подумала, что наступил тот единственный, неповторимый момент, когда можно сказать, что я перевелась.

      – Мама, – начала я, – мое поступление на СЭРБ было не самой удачной идеей, хотя папа считает…

      Мама не дала мне закончить:

      – Не все решения твоего отца так уж бесспорны. Боже! Уже почти два, а я еще не сварила вермишель для бульона!

      Ну да, завтра же воскресенье. А по воскресеньям у нас всегда бульон. Я вздохнула. Волшебное мгновение улетучилось. Я закончила паковать сумку и поехала к девчонкам.

      – Кухня большая, – осматриваясь, сделала вывод Виктория. – Точнее, кухня, совмещенная с ванной.

      – Слава богу, что не с клозетом. Представляете, одна оладушки печет, а другая на горшке тужится?

      – А я так когда-то и жила, – сообщила Вика. – В Познани, до переезда в Краков. Все находилось в одном помещении. Унитаз, газовая плитка, спальня, душ. И мы жили там вчетвером. А потом, когда Гоську вышибли из общаги, даже впятером.

      – И как вы там устраивались?

      – Нормально. Если кому-то приспичило на горшок, все выходили на балкон или садились спиной и затыкали уши. Все культурно. Ну ладно. – Вика осмотрела комнату. – Где лежанку устроим?

      – Наверное, на том большом столе в углу, – предложила Милена, – потому что каменный пол – не самое лучшее место для чувствительных почек. А мне именно такие достались в лотерею.

      – Можно и на столе. Проверим только, устойчивый ли он.

      – На таких-то ножищах? – Я показала на толстенные древесные стволы, подпирающие столешницу. – Да скорее пол провалится, чем рухнет этот стол.

      – Тогда забрасываем матрац, – скомандовала Милена. – Беритесь за углы. На счет «три» вверх его. Раз, два, у-ух, три, рывок! – Матрац упал на стол, взбив клубы вековой пыли.

      – Надо было сперва протереть, – заметила Вика секунд через пятнадцать после броска. – Стучат?

      – Пойду открою. – Милена подбежала к двери. – Привет, Травка. Какой ты общительный стал. На старой квартире ты