Спокойной ночи, красавчик. Эйми Моллой

[27]» на вечеринке на поле после того, как они проиграли финал штата. – Как поживаешь, приятель? – спрашивает Краш, хлопая Сэма по руке и притягивая его в неловкое объятие.

      – Хорошо, Краш, отлично. – За исключением серьезного опасения, что его вот-вот стошнит.

      – Да, чувак? – уточняет Краш. – Так что у тебя творится?

      – О, да знаешь, – отвечает Сэм. – Все так же, по-старому. – Сэм не знает, почему он говорит именно это – возможно, ожидая, что парень вроде Краша привык слышать подобные ответы. Затем Краш рассказывает ему, как на днях пришел Джесси Альтер, и что «Все это похоже на какую-то встречу выпускников посреди банка, правда?» Сэм изо всех сил пытается изобразить внимание. Краш говорит о трех годах в должности помощника управляющего филиалом, и шести – в качестве добровольного медика скорой помощи в пожарной службе. Но Сэм сосредоточен на том, чтоб удержать в желудке свой обед. – А как насчет тебя? – Краш понижает голос и кривит губы. – Твой отец все еще живет с моделью из «Спортс Иллюстрейтед?»

      – Из журнала «Талботс», – поправляет Сэм. – И нет, они разошлись. Слушай, Краш. – Сэм берет Краша за локоть. – Ты не мог бы проверить, нет ли у вас счета на его имя? Тед Статлер.

      – Извини, приятель, я не уполномочен делиться такой информацией, – говорит Краш, затем наклоняется ближе и подмигивает. – Но почему бы нам не обсудить это в моем угловом номере? – Он ведет Сэма в маленькую офисную клетушку с прозрачными стенками и садится за стол, жестом приглашая его сесть на жесткий пластиковый стул. Краш тычет в клавиатуру, а Сэм убеждает себя, что все будет хорошо. Его мать ошиблась. Счет не на ее имя, а на имя его отца…

      – Нет, – сообщает Краш. – Никаких счетов Статлеров, кроме твоей мамы.

      – Тогда ладно. – Сэм хлопает себя по бедрам. – Спасибо за помощь.

      – Рад был тебя видеть, приятель. И послушай, чувак. В эти выходные мы могли бы посмотреть игру. Ты должен прийти. Или ты стал слишком хорош для нашей компании, Статс?

      Сэм поднимается, ощущая слабость в ногах. – Нет, Краш. Вовсе нет, дружище. Я приду.

      Глава 10

      Я в ванне, хор пузырей лопается у меня на шее, холод пробирает до костей. Все вокруг холодно. Воздух, вода, Сэм.

      Вот уже три дня, как он в таком состоянии. Ворчливый, резкий, проявляющий ровно нулевой интерес к моей (фальшивой) волонтерской деятельности. Мне казалось, что ему будет хотя бы немного любопытно услышать об интересных мелочах, собранных мною в качестве новоиспеченного местного эксперта. Но на днях утром на мой вопрос знает ли он, что в 1797 году Честнат-Хиллу не хватило одного голоса, чтобы стать столицей штата, Сэм едва пробурчал что-то в ответ. А затем этот инцидент с запиской. Она был приколота к входной двери – неоново-зеленая бумага с надписью жирным маркером, чтобы у меня не оставалось шансов не заметить ее, выходя из дома.

      Можешь сдвинуть свою машину. Пациентам нужно место.

      И все. Забыто даже приличие соблюдать верную пунктуацию. Это не было бы так уж важно, не будь эта записка