Форт на военной тропе. Джеймс Уиллард Шульц

на куски, которые можно было легко погрузить в фургон, который приедет за мясом, и, погрузив на лошадей несколько кусков ребер себе на обед, поехали обратно.

      Стало очень жарко, поэтому мы держались в тени деревьев, росших по берегу реки, и скоро оказались в большой роще в устье реки. Мы слышали непрерывный стук топоров и то и дело треск падающего на землю большого хлопкового дерева. Я сказал Питамакану, что люди работают, как бобры, и он рассмеялся. Ему такое сравнение было незнакомо.

      Здесь был плотный подлесок, большая часть которого была выше наших голов, и он был прорезан только извилистыми звериными тропками. Мы пошли по той, которая казалась самой прямой, и были уже рядом с лесорубами, потому что могли слушать их разговоры, но из-за густых зарослей никого не видели. Внезапно прямо перед нами прозвучал выстрел, и в ответ Питамакан приложил к плечу свое ружье и тоже выстрелил во что-то, что я с трудом мог рассмотреть сквозь большой куст шиповника.

      – Это враги! Моя лошадь ранена! Тревога!

      Одновременно мы услышали пронзительный вопль боли и страха, хорошо знакомый нам голос Луи, который так сожалел о роспуске компании и потере обещанной ему пенсии.

      – Помочь! Помочь! В меня стреляй! Я помирай! Помочь, месье! Фраг, он пришел, его тысчи!

      Я просек ситуацию сразу и, боясь, что другие лесорубы примут нас за врагов, о которых говорил Питамакан, закричал:

      – Не стреляйте! Это мы!

      Я вышел из густых зарослей, чтобы увидеть толпу лесорубов, окруживших Луи, который продолжал взывать о помощи.

      – Что тут происходит? – крикнул дядя, подъехавший к лесорубам.

      – Я застрелен! Меня стрелять, я умирать! – кричал Луи.

      – Он принял нас за врагов. Он выстрелил в Питамакана и был подстрелен сам, – объяснил я.

      – Позвольте нам увидеть рану, – потребовал дядя.

      – Бесполезно! Я умираю!

      – Уложите его, уложите! Мы еще увидим, как ужасно он ранен! – приказал дядя, и Луи опустился на землю.

      – Ха! Так я и думал! Только царапина от пули! Встаньте, вы просто сумасшедший идиот! Вставайте! Идите к реке и умойтесь, а потом вернитесь и продолжайте работать! – с отвращением сказал дядя.

      – Где его ружье? – спросил кто-то.

      – Лежит там же, где он его уронил, – предположил я; действительно, там оно и лежало.

      – Ну что же, можно сказать, что это просто чудо! – воскликнул охотник-американец по прозвищу Джо Иллинойс, которого так прозвали за то, что он все врем восхищался красотой этого штата. Насколько я знаю, это первый раз, когда Луи промахнулся по тому, кого собрался убить!

      Мужчины снова принялись за работу, а дядя пошел в лагерь вместе с нами. Мы взяли бизоньи ребра и привязали лошадей. Питамакан смазал рану лошади нутряным жиром. Тогда я сказал дяде, что думаю, что мы скорее всего не сможем предупредить людей о внезапном нападении врага.

      – Вы сделаете, что сможете, и это все, что я вас прошу, – ответил он. – С этой минуты один