Всеми частями тела. Визуальная поэзия. Наташа Трейя

с глазами бездонными,

      Мальчишки, продающего беляши.

      Я бы могла ощущать всё по-новому,

      Другие проблемы бы меня волновали.

      Они бы были самыми важными, безусловно, —

      Где-то в Мексике, на Карибах или в Непале.

      Я люблю смотреть на кого-то и ощущать себя им.

      Полностью погружаться в его разум.

      Мир необыкновенен и неповторим:

      Со своим цветом кожи, разрезом глаза.

      Трудягой, идущим в свои трущобы.

      Старушкой, делающей замечания.

      «Ты всё так же любишь меня?» – «Еще бы», —

      Говорил бы мне кто-то вместо молчания.

      Я так пытаюсь разнять тиски,

      Мыслить учусь иначе

      И абстрагироваться от тоски,

      Которая ничего не значит.

      Иерусалим

      Люди такие разные. Женщин всякие типажи:

      Одни замотаны с ног до головы, только глаза из-под паранджи;

      Другие – разряжены, взгляды кроткие, платья в пол;

      Третьи – юбки короткие, почти голые, смотрят с вызовом и в упор.

      И мужчины, молча, идут к святыням рядами:

      Одни – серьезные, с бородами;

      Другие – в черных сюртуках, с косичками и в шляпах черных;

      Третьи – в майках, джинсах, без манер утонченных.

      Одни крестятся и кланяются, зажигают свечи,

      Целуют иконы и просят шепотом что-то вечно;

      Другие снимают обувь, ритуал выполняют некий,

      Молятся пять раз в день, повернувшись к Мекке;

      Третьи качаются и суют записки с просьбами в щели

      в стене.

      Люди такие разные. Лицом к лицу. Спина к спине.

      Выглядят все по-разному, а заглянешь в души —

      все похожи:

      Думают об одном же, просят одно и то же:

      Здоровья, денег, славы, быть рядом с милыми.

      Боятся одиночества, что не измеряется милями,

      Смерти боятся и стать ненужными.

      Копошатся внизу там со своими нуждами.

      И я их немного жалею, но лишь слегка.

      Они изрядно наскучили мне за эти века:

      Пробуют подкупить, пожертвования несут,

      Думают, что судьба зависит от их заслуг,

      Они придумали имена мне, и страшный суд,

      Грехи, и правила, и как провести досуг.

      И я послушаю их пение не слишком уж увлеченно,

      Мысли их, крик муэдзина, погляжу на блеск куполов золоченых,

      И без любви излишней, без лишней злости

      Вздохну, зевну – и брошу кости:

      Чтобы решить судьбу их – кто будет огорчен,

      Кто награжден и от радости слезы прольет ручьем,

      А кто не замечен вовсе и не учтен.

      Чтобы никто не догадался, смысл в чем:

      Сижу, баламучу воду в океанах тростью —

      И просто бросаю кости.

      Барселона

      Ночи – бессонные.

      Волны – соленые.

      Что-то нашептывает Барселона мне

      Там, где когда-то бродили влюбленными,

      Я, благосклонная,

      Кофе с бурбоном пью

      В бежевом доме с большими балконами.

      Я б зачеркнула все надписи броские,

      Сюрреализм,