Неделя до конца моей депрессивной мимолетности. Анна Ягодкина

убийственном обществе. Перед каждым посещением своей официально родной и любимой улицы Джеймс не спеша обращал внимание на соседнюю, прямо противоположную, перпендикулярно идущую основной; нередко заходил туда, скажем так, вкладывая железно в свой домашний маршрут посреди всего и вся данное место. В отличие от сырой и сумрачной его улицы, эта отличалась более уютными фонарями, гостеприимными доброжелательными обитателями, приятным неброским разнообразием каких-либо творческих или прочих проникновенных заведений. Там можно было встретить гораздо больше книжных небольших самостоятельных магазинов, независимо развивающихся кассетных магазинчиков. Проходивший мимо, намеренно или невзначай, смог бы приобрести в этом месте немалую часть приятных, пронзительно надобных, духовно умиротворяющих вещей. Признаться честно, баров в данной области было построено заметно меньше. Да и то, если строились, обязательно какие-то второсортные, небрежные и невнимательные к своим посетителям. Больший акцент мечтательные бизнесмены сделали на элегантных симпатичных ресторанах, красивых воздушных выдержанных кафе. Посмотришь этак нечаянно, прищуришься, подумается: сплошное эпикурейство. Не то, что у нас – стоицизм..

      Сегодня, как и в большинстве своем случаях, на той улице было спокойно и тепло, в голове, резвясь, вскакивали приятные мягкие мысли о ненапряженном, любопытно цеплявшем. Вообще убедительно направляясь в один из целеустремленных увлеченных книжных магазинов, выпуская из виду очередной переулок, расположенный то с одной стороны, то с другой, в один момент зоркий взгляд Джеймса заметил сбоку, в особенно затемненном и неказистом переулке столь кроткого и любезного места, подозрительно напрягающие движения. Какой-то издали беспомощный высокий худой силуэт безуспешно, своевременными рывками активно, медленно-медленно затухая в отношении своей энергии, препятствовал, мешал остальным двум, более здоровым и ощутимо нахальным теням. Главный герой выразительно сбавил ходу, остановился, на него напали обеспокоенные, возмущенные, болезненно и емко терзающие догадки. Почти посреди благоговейной улицы, недалеко от скрытного ненужного перехода в какой-то безымянный переулок мужчина осторожно и осмотрительно застыл, остро и серьезно прислушиваясь к каждому доносившемуся оттуда вразумительному звуку. Он, притаившись, смиренно вслушивался и дотошно вглядывался в заданную впереди картину. Рассуждения приняли более верный, оттого более чуткий, напряженный вид. Защищавшимся силуэтом оказалась молодая девушка с мягкими бархатистыми на вид волосами цвета распустившегося дуба, со стройной и очаровательной в каком-то смысле фигурой. Она отчаянно и аккуратно, стараясь быть ловкой и шустрой, производила действия, направленные на то, чтобы каким-нибудь образом выхватить обратно взятую отвратительным злоумышленником сумку. Двое небритых, чуть полных