Дорога ярости. Дэвид Хофмейр

дверной ручкой, поднимает серую занавеску и смотрит в ночь. Некоторое время брат молча стоит у окна и глядит на старый дуб во дворе. Вид у Фрэнка встревоженный.

      – Сегодня снова петух сдох, – скрипучим голосом сообщает он. – Четвертый за месяц.

      Это плохая новость. Когда разводишь кур, петухов нужно беречь. Кормить их хорошенько. Защищать. Если все петухи передохнут, то скоро придет и твоя очередь.

      – Учитывая тех, которых сперли для боев… считай сам.

      – Значит, пойду работать в шахту. Всяко заработаю больше, чем у старика Дэгга. Куплю нам проволоки для курятника. Может, таблеток для… – Адам осекается. Он прекрасно знает: того, что нужно Фрэнку, ни за какие деньги не купишь. Здоровую ногу из плоти и крови.

      – Ты очень похож на отца, – бросает Фрэнк. – Ты это знаешь?

      Адам окидывает брата взглядом – его спину, узкие плечи.

      – Ничего подобного. Вовсе я на него не похож.

      Фрэнк качает головой, поворачивается и смотрит на Адама.

      – Вот бы ты и к отцу был добрее. Я знаю, ты думаешь, будто он покончил с собой, но такого просто не могло произойти. Он был лучшим гонщиком. Но все равно пошел в шахту. Чтобы быть с нами.

      – И что же, по-твоему, случилось? Раз он так нас любил?

      – Ты сам знаешь, что. Мама умерла… и папа… Сломался, вот и все. Он…

      – Я не похож на отца, – настаивает Адам.

      Фрэнк вздыхает.

      – Человек слаб. Всякое бывает.

      Адам отворачивается. Замечает дрожащую тень на стене. Мотылек. Описывает вокруг свечи хаотичные круги. Потом подлетает слишком близко к пламени и с опаленными крыльями падает и барахтается в лужице воска. Адам щелчком сбивает мотылька на пол. Насекомое прилипает к половице.

      Из-под двери сквозит. Адам в задумчивости смотрит, как пламя свечи колеблется на ветру.

      Нет. Он совсем не похож на отца. Вот с Кейном они, пожалуй, сделаны из одного теста. Их дело – бороздить пустыню на мотоциклах, а не торчать под землей. Кейна проще понять, когда он говорит на языке мотоцикла, рогатки и камней.

      – Видел, как он стреляет? – хрипит Фрэнк, словно прочитав его мысли. – Спорю на что угодно, он меткий парень.

      Адам ничего не отвечает.

      Фрэнк опускает занавеску, делает шаг к Адаму и протягивает руку. Морщится от боли. Снова берет костыль.

      – Чертова нога.

      – Со мной все будет хорошо, – произносит Адам, но чувствует, что Фрэнк ему не верит.

      Брат шаркает к себе в комнату. В дверях останавливается и поворачивается к Адаму.

      – Если бы я мог вернуться в прошлое, я обязательно сделал бы это. Я бы вычеркнул свое имя из списка. Мне не следовало участвовать в гонке. Я не должен был тебя бросать.

      – Да ладно, я нормально перекантовался у Мейв. Тем более что у тебя не было выбора: либо принять участие в гонке и жить, как хочешь, либо вкалывать в шахте. Это закон Блэкуотера.

      Фрэнк качает головой.

      – Я ведь мог выиграть. Я должен был выиграть. Но отвлекся, и вот как все вышло. Дурацкая ошибка. – Фрэнк указывает костылем на Адама. – А вот ты уж точно не ошибешься.

      Адам