Квартира в Париже. Люси Фоли

демонстрация собственного превосходства.

      Я была во дворе. Работала в саду, в тени… Для других садоводство – это форма творческой самоотдачи. Для меня – способ контролировать окружение. Когда я сообщила Жаку, что хочу ухаживать за маленьким садом во дворе, он не понял.

      – Есть специальные люди, мы можем заплатить, они все сделают за нас, – ответил он мне. В мире моего мужа людям можно заплатить за все.

      Конец дня: свет тает, жара все еще угнетает. Из-за кустов розмарина я наблюдала, как они вдвоем вошли во двор. Сначала Ник. Затем незнакомец с мопедом. Примерно того же возраста, что и его друг, но он отчего-то казался старше. Высокий и худой. Темноволосый. Он держался достойно. Наполнял пространство вокруг себя уверенностью.

      Я заметила, как друг Ника сорвал веточку розмарина с одного из кустов. Как прижал ее к носу, вдохнул. В этом жесте было что-то самонадеянное. Сродни акту вандализма.

      Затем к ним подбежал Бенуа. Новичок подхватил его на руки и прижал к себе.

      Я застыла.

      – Ему не нравится, когда его кто-то держит, кроме меня.

      Бенуа, предатель, повернул голову, чтобы лизнуть незнакомцу руку.

      – Привет, Софи, – заговорил Николя. – Это Бен. Он поживет здесь, в квартире на третьем этаже. – Гордый. Хвастается другом, как новой игрушкой.

      – Рад познакомиться с вами, мадам. – Затем он улыбнулся ленивой улыбкой, отчасти такой же самонадеянной, как и жест, с которым он оборвал куст. Я тебе понравлюсь, читалось в нем. Я всем нравлюсь.

      – Прошу вас, – ответила я. – Зовите меня Софи. – Когда он обратился ко мне «мадам», я почувствовала себя столетней старухой, хотя это было вполне уместно.

      – Софи.

      Теперь я пожалела, что сказала ему. Это было слишком неформально, слишком интимно.

      – Пожалуй, возьму его. – Я протянула руки к собаке. От Бенуа разило бензином и мужским потом. Пришлось держать его на небольшом расстоянии от своего тела. – Консьержка этого не оценит, – добавила я, кивая на мопеды у будки. – Она их ненавидит.

      Мне хотелось показаться стервой, но выглядело это так, будто матрона, отчитывает маленького мальчика.

      – Ясно, – сказал он. – Спасибо за совет. Мне придется задобрить ее, расположить к себе.

      Я уставилась на него. С какой стати ему понадобилось это делать?

      – Что ж, удачи тебе, – сказал Ник. – Ей никто не нравится.

      – А, – протянул он. – Но я люблю сложности. Думаю, мне удастся завоевать ее расположение.

      – Тогда берегись, – усмехнулся Ник. – Не уверен, что тебе захочется с ней связываться. У нее талант появляться из-за угла внезапно, когда совсем не ждешь.

      Мне была не по душе эта затея. Консьержка с ее бдительным взглядом, с ее вездесущестью. Что она может выкинуть, если он попытается ее задобрить?

      Когда Жак вернулся домой, я сказала ему, что познакомилась с новым жильцом на третьем этаже. Он нахмурился и указал на скулу.

      – У тебя там грязь. – Я потерла щеку – должно быть, не заметила. Мне казалось, я была так аккуратна.

      – И что же ты думаешь