Популяция. Аня Коцерикова

Размножаем опытные культуры. Образцы, через пару месяцев начнём испытания, только Иван Константинович вернётся из министерства, они всё никак разрешение не дают, говорят риски… риски…

      Олег ещё раз прошёлся вдоль аквариумов. Ёрзающие в плоти черви … Черви же? Фу бля… В дверях замаячил Миша. Его свет, похоже, не удивил, он махал рукой, мол, иди туда, посмотри. Олег тоже показал пальцем на аквариумы, а Миша почему-то кивнул. Олег вышел в коридор, в конце была открыта ещё одна дверь, из которой струился красный матовый свет. Ещё не вошёл, но уже услышал Алексея, тот шептал сам себе:

      – Охренеееееть, что это за дерьмо такое… живодёры… что это такое …

      За дверями была комната втрое больше предыдущей. Стеклянные аквариумы стояли рядами и подсвечивались красными греющими лампами. А там… В розовой жиже плавали… Вскрытые головы, туловища с кишками наружу. В одном аквариуме лежала уродливая куколка, вся облепленная чёрным копошащимся «материалом для эксперимента». Мозг Олега из последних сил защищался, отказывался признавать в тощем изувеченном пупсике человеческий эмбрион.

      – Лёх, давай валить отсюда, а…

      – А чо ты бздишь? Боишься, что это на тебя вылезет? Или что дед тебя покрошит и в аквариум положит?

      – Не боюсь… но мне стрёмно.

      Алексею тоже было стрёмно, и Мише, он скоро вошёл к парням. Дед в первой лаборатории усердно поливал розовым киселём кишки и бошки, ласково приговаривая и сюсюкая с бубями.

      – Вы хоть что-нибудь нашли? – Миша старался не смотреть в тошнотворные ёмкости.

      – Ничего толком… – Олег снял рюкзак и показал стопку листов.

      Они вернулись к деду, тот закончил свою безобразную рутину.

      – Евгений Дмитрич, это что такое? – Олег говорил так медленно, будто боялся спугнуть скачущие мысли старика.

      – Это паразит, удивительный. Питается и живой и мёртвой плотью, размножается быстро, не восприимчив к ядам. Только холода боится. Уникальная культура. А-НА-Э-РОБ-НА-Я!

      Старик произнёс последнее слово по слогам. Мужики не поняли ни черта. Видя недоумение молодёжи, дед пояснил:

      – Воздухом он не дышит! До этого науке только бактерии были известны анаэробные, а это многоклеточный организм!

      Парней научная биоредкость в восторг не привела. Ну не дышит какая-то дрянь воздухом, и что… Вот порубленные куски людей в качестве корма, вот это плохо. Выходило, что эта «анаэробная культура» человеческий паразит. И фраза «питается живой плотью» напрягала… А за окном тем временем стало светать.

      – Евгений Дмитрич, пойдём с нами. Вы тут один с голоду помрёте, а у нас еда есть, дом, машина. Все люди умерли кроме нас с вами.

      – Умерли… – старик опустил глаза и как-то всем своим тощим телом сник. – Умерли, я сам видел, все умерли. Как жене сказать, что теперь работы не будет… Как мы на пенсию-то… Пойдёмте, молодые люди, пойдёмте…

      Вышли на улицу, мужики закурили. Переговаривались между собой, что из такого места уходят совсем без